Неисповедимый путь - [18]

На него упала тень. Он поднял голову и увидел дом Букеров. Билли замер. Зеленый дом превратился в серый, краска отошла длинными полосами. Грязные белые ставни качались на поломанных петлях и не закрывали окон с разбитыми стеклами. Входная дверь осела, на ней было написано красными буквами «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ! НЕ ВХОДИТЬ!». Сорняки и лозы облепили стены дома и заполонили все пространство вокруг него. Билли показалось, что его коснулось мягкое, приглушенное дыхание бриза, и он вспомнил то печальной стихотворение, которое как-то раз читала в классе миссис Кулленс. В нем говорилось о доме, в котором никто не живет, и Билли понял, что если он сейчас же не унесет отсюда ноги, то почувствует в воздухе печаль.

Но он не двинулся с места. Он обещал папе еще тогда, в январе, сразу после случившегося, что он никогда близко не подойдет к этому дому, ни разу даже не остановится рядом с ним, как он сделал это сейчас. Он хранил свое обещание более трех месяцев, но проходя дважды в день по дороге в школу и из школы мимо дома Букеров, он обнаружил, что с каждым разом проходит на один-два шага ближе к нему. Стоя сейчас в тени дома, которая накрыла его как холодная простыня, он находился к нему ближе, чем когда-либо. Любопытство тянуло его подняться по ступеням на террасу. Он был уверен, что в доме находятся ждущие его тайны, что стоит ему войти и посмотреть на все самому, то все загадки, связанные с сумасшествием мистера Букера и убийством его семьи, разрешатся как по мановению волшебной палочки.

Мама пыталась объяснить ему о Смерти, о том, что Букеры «перенеслись» в другое место, и что Вилл, вероятно, тоже «перенесся», только никто не знает, где лежит его тело. Она говорила, что скорее всего он спит где-нибудь в лесу на кровати из зеленой травы и подушке из сухих листьев, а белые грибы растут вокруг него как тоненькие свечки, спасающие от темноты.

Билли поднялся на две ступени и стоял, глядя на входную дверь. Он же обещал папе не ходить сюда! – мучился Билли, но не мог повернуть обратно. То, что с ним происходило, напоминало ему рассказ об Адаме и Еве, который его папа читал ему несколько раз. Билли хотел быть хорошим и жить в Раю, но этот дом – «дом убийства», как все его называли – был для него Запретным Плодом Познания того, как и почему Господь призвал к себе Вилла Букера и куда Вилл «перенесся». Он балансировал на острой грани принятия решения.

Иногда, когда он проходил мимо этого дома не взглянув на него, ему казалось, что он слышит мягкий тоскливый звук, раздающийся в ветвях деревьев, который заставлял его взглянуть на дом; иногда ему казалось, что кто-то шепчет его имя, а один раз ему привиделась маленькая фигурка, стоящая возле одного из открытых окон и глядящая на него. «Знаешь, что я слышал?» – спросил его несколько дней назад Джонни Паркер. «Дом Букеров полон привидений! Мой папа не позволяет мне играть около него, потому что ночью люди видели там непонятные огни и слышали крики. Старик Келлер рассказывал моему папе, что мистер Букер отрезал Кэти голову и повесил ее на спинку кровати, а мой папа считает, что мистер Букер разрезал Вилла на маленькие кусочки и разбросал по лесу».

Вилл был моим лучшим другом, думал Билли, в доме нет ничего, что могло бы мне повредить… Только взгляни одним глазком, уговаривало его любопытство.

Он взглянул на шоссе, думая о своем отце, находящемся сейчас на кукурузном поле, сторожа весенние всходы.

Только одним глазком.

Билли положил учебники на ступени, поднялся на террасу и со стучащим сердцем встал перед осевшей дверью. Никогда раньше она не казалась ему такой массивной, а дом таким темным и полным тайн. Рассказ об Адаме и Еве пронесся у него в голове как последний шанс отказаться от задуманного. Согрешив однажды, думал он, пойдя однажды туда, куда не следует, вы никогда не вернетесь на прежний путь; вступив однажды из Рая во Тьму, назад не вернетесь…

Крик голубой сойки заставил его подпрыгнуть. Ему показалось, что кто-то с тихим вздохом произнес его имя. Он внимательно прислушался, но больше ничего не услышал. Мама зовет меня, подумал Билли, потому что я опаздываю. Мне надо торопиться! Он взглянул налево в дыру, где полицейские искали Вилла. Затем он взялся за край двери и приоткрыл ее. Низ двери заскрипел по полу, и в лицо Билли пахнул сухой пыльный воздух.

Вступив однажды из Рая во Тьму…

Он глубоко вдохнул застоявшийся воздух и через образовавшуюся щель вошел в дом убийства.

8

Огромную гостиную можно было узнать с трудом, поскольку из нее была вывезена вся мебель. Исчезли также репродукция «Тайной Вечери» и чучело рыбы, а пол покрывали пожелтевшие газеты. Лозы, сквозь щели в окнах проникшие в дом, змеились под потолком. Взгляд Билли последовал за одной из них и остановился, наткнувшись на большое бурое пятно на потолке как раз над тем местом, где раньше стояла софа. В доме был зеленый полумрак, и он казался скрытным, ужасно одиноким местом. В углах блестела паутина, и две осы летали по комнате в поисках места для гнезда. Природа трудилась вовсю, разбирая дом Букеров на исходные элементы.

Пересекая комнату, Билли сдвинул несколько газетных страниц, открыв ужасные коричневые пятна на полу. Билли снова аккуратно накрыл их. Выходя в переднюю, он попал головой в паутину, отчего по его спине пробежал холодок. В комнате, принадлежавшей мистеру и миссис Букер, тоже не было ничего, кроме поломанного стула и вездесущих газет на полу. В комнате Вилла и Кэти коричневые пятна и подтеки покрывали все стены, как будто кто-то выстрелил по ним краской из ружья. Билли быстро вышел из детской, потому что его сердце вдруг застучало так, будто ему не хватало воздуха. В доме было тихо, но он казался живым существом из-за воображаемых звуков: скрипов и вздохов дома, продолжавшего оседать в землю. До Билли донеслось далекое визжание циркулярной пилы и отдаленный лай собаки. В теплом апрельском воздухе звуки разносились далеко.