Негодяи и ангелы - [47]

Пятый Главный, бывший опер районного масштаба Андрей Семенов, изгнанный из органов за жестокость к подследственным, оказал сопротивление при задержании, а у Пятого Левого, бывшего офицера Олега Терентьева, оказалось при себе оружие. При таком раскладе их можно было прессовать гораздо дольше, чем три дня. И вышло все даже лучше, чем можно было ожидать. не прошло и суток, как Семенов сдал человека, который его вербовал. Семенов считал вербовщика шестеркой на побегушках у вышестоящих чинов и не должен был знать его имени. Однако он не любил, когда его держат за дурачка и, во-первых, сумел узнать имя и адрес вербовщика, а во-вторых, под угрозой, что его посадят к уголовникам и скажут им, кто он такой (бывший мент, да еще и «трибунальщик»), выложил все, что знал. А вербовщик, между тем, оказался вовсе не шестеркой, а особой, приближенной к высшим сферам. Он знал не только тех лидеров троек, которых лично завербовал, но еще и телефон координатора вербовки. Однако телефоны были сотовые, и как удалось выяснить в ходе дальнейшей проверки, координаторы получили их по подложным документам. Это позволило милиции потребовать, чтобы фирмы, предоставляющие услуги сотовой связи, отключили эти номера. После этого раскалились телефоны экстренной связи, один из которых в милиции знали из письма Пятого Правого и сразу взяли на контроль. Установив номер радиотелефона, с которого оператору экстренной связи звонит некто, управляющий всеми координаторами, розыскники сумели вычислить его обладателя. И очень удивились, поскольку им оказался военный прокурор Белокаменского гарнизона. За ним установили наблюдение, и вскоре выяснили, что он опять пользуется радиотелефоном, зарегистрированным на чужое имя. Однако чтобы задержать такую крупную фигуру, требовалась санкция либо прокурора военного округа, либо генерального прокурора России. А для того, чтобы получить эту санкцию, нужны были доказательства гораздо более весомые, нежели какой-то нелегальный сотовый телефон.

57

Надо полагать, что от затянувшейся безнаказанности «синдром Колобка» у Арика Чудновского развился до степени клинической и благоразумие окончательно оставило его. Иначе нельзя объяснить, почему после прочтения письма Ларисы в «Трибунал» Арик немедленно сел сочинять свое письмо. И не куда-нибудь, а в городское управление внутренних дел. Разумеется, он давно догадался, кто были те парни, которых он убил на заброшенной турбазе. Слухом земля полнится, и сплетни о том, что такое «Трибунал» и каковы из себя его боевики, распространялись по городу очень активно. Естественно, Арик сделал для себя вывод: «трибунальщики» пытались отобрать деньги у бандитов, но непредвиденные обстоятельства помешали им это сделать.

Непредвиденным обстоятельством был сам Арик, и это его немного беспокоило. Он почему-то не слишком боялся бандитов, решил, что они спишут все на «Трибунал». А вот «трибунальщики» наверняка ищут человека, который живет по документам одного из них и ходит в соответствующем гриме. Вывод он сделал совершенно естественный и при этом точно такой же, как за некоторое время до него убежавший из Белокаменска Пятый Правый.

Надо натравить на «трибунальщиков» милицию. Но была и разница. Пятый Правый отправил свое письмо откуда-то с дороги, из города, где он пробыл всего несколько часов. А Арик Чудновский по-прежнему не спешил покидать Белокаменск. И, составляя анонимку в ГУВД, Арик не подумал, что одновременно делает наводку на себя. Он, правда, упомянул в письме только Макса Игрунова, но не учел, что через него легко можно выйти на Ларису Бабушкину, а она обязательно приведет ментов прямо к дверям «Оранжевого шара». «Синдром Колобка» разыгрался в полную силу. Я от бабушки ушел и от дедушки ушел, и плевать я хотел на лису с высокой колокольни. И Арик быстро накатал на компьютере короткое сообщение о том, что ближайшей жертвой «Трибунала» станет некий Максим Игрунов, сын генерала, совершивший некоторое время назад нераскрытое убийство. Вдобавок письмо он послал по электронной почте — правда, с ложными служебными пометками. Однако такие пометки могут сильно затруднить определение истинного источника письма, но не делают его невозможным. Об этом Арик тоже не подумал. А зря.

58

У секретаря «Трибунала» Сергея Громадина, по совместительству военного прокурора Белокаменского гарнизона, в эти дни хватало дел и помимо разбора свежей электронной почты. Дела шли из рук вон плохо, организация разваливалась на глазах. Недооценка человеческого фактора давала о себе знать. Уже арестованные выдавали остающихся на свободе, у «Трибунала» не хватало денег на адвокатов, а адвокаты сообщали, что формальные отмазки типа права не свидетельствовать против себя, уже не катят — милиция сумела добыть показания «трибунальщиков» друг на друга, причем такие, которые очень трудно оспорить. Судьи «Трибунала» совещались непрерывно втроем, без участия секретаря, и речь шла только о том, как им спастись лично. И очень скоро секретарь получил распоряжение передать судьям все деньги, которые находились в его распоряжении. Но секретарь «Трибунала» думал о другом. Он хотел во что бы то ни стало спасти организацию, и поняв, что вышестоящие, как и нижестоящие, ее предали, начал действовать самостоятельно. Через адвокатов он выяснял, кто остался верен «Трибуналу», оказавшись под арестом, а через собственных агентов внутри организации выявлял тех, кто не предаст ни при каких обстоятельствах и при этом остается на свободе. Среди них оказался и главный компьютерщик «Трибунала», который все еще читал почту и обратил внимание шефа на фамилию генерала Игрунова в одном из писем. А тем временем милиция упустила возможность предъявить обвинение Громадину.