Негодник - [15]

– Ну… если вы настаиваете… – Она старалась говорить непринужденно и молилась о том, чтобы Коннел не почувствовал в ее голосе ни малейшей дрожи, ни малейшего напряжения. – Скажите, почему Финн уехал из Ирландии? Почему покинул Гленмид и никогда не думал о возвращении сюда?

Бетани сразу же выпалила вопрос, мучивший ее долгие годы. Финн никогда и не пытался удовлетворить ее любопытство относительно своего прошлого, даже не утруждал себя отговорками. И каково это было для Бетани, имевшей с мужем только общую фамилию?

Коннел отвел взгляд. Обойдя собеседницу, он употребил нож по прямому его назначению – принялся нарезать ломтями сыр.

– А что Финн говорил вам?

– Говорил, что он любит Гленмид больше всего на свете, но отец отправил его искать «в стране далекой» своей счастливой доли. И он говорил, что не сможет вернуться. Лишь сильно напившись или иногда в запале спора он мог что-нибудь выболтать. Но и тогда оказывалось, что не все сказанное им правда. – Бетани наблюдала, как вслед за сыром Коннел стал нарезать хлеб и складывать его вместе с сыром на блюдо. О том, что рассказ заинтересовал Коннела, свидетельствовало выражение его лица, хотя он и старался проявлять спокойствие и молча ждал продолжения рассказа.

Сделав глубокий вдох, Бетани вновь заговорила:

– И Финн сказал мне, что вы умерли. Зачем ему было вводить меня в заблуждение, если было совершенно очевидно, что вы вовсе не умирали? Так вы что, поссорились? А его отец был на вашей стороне, поэтому Финна и отослали в Америку?

Крепко сжав зубы, Коннел продолжал молча складывать на блюдо хлеб. Бетани начинало казаться, что он никогда и ни за что не ответит ни на один ее вопрос. Но тут хозяин дома наконец-то заговорил:

– Если вы останетесь в Гленмиде, у вас будет возможность в ближайшее время узнать все в подробностях от местных болтливых торговок.

– Я редко верю слухам, – ответила Бетани. – Я прекрасно знаю, что слухи и сплетни способны породить лишь боль и страдание. А мне очень хотелось бы услышать правду, какой бы она ни была. Хотелось бы услышать именно от вас.

– Правду? Полагаю, джентльменам следует пропустить вперед леди. – Коннел положил на стол нож и, обернувшись, снова взглянул прямо в глаза Бетани. Та с трудом сглотнула и медленно кивнула. – Вы любили Финна? – спросил он. Его пальцы до белизны в костяшках вцепились в разделочную доску – словно от ответа на этот вопрос зависела его дальнейшая судьба.

Вопрос поразил и Бетани. Что это за экзамен? Сердце ее гулко билось, и ей пришлось перевести дыхание.

– Видите ли, Финн… Он был моим, мужем почти восемь лет.

– Но вы любили его? – В вопросе Коннела звучало странное нетерпение. – Был ли Финн счастлив с вами? Как он жил в Уилмингтоне? Был ли он хорош для вас?

Встретив колючий взгляд Коннела, Бетани попыталась расшифровать подоплеку его вопросов. Действительно ли этот человек хочет знать правду? Какова будет его реакция, если сказать ему, что его покойный кузен постоянно пил и волочился за женщинами? И что скажет Коннел Делейни, если узнает, что его двоюродный брат совершенно развалил дело, которое ему оставил отец жены?

– Он… он был… Последние несколько лет большую часть времени Финн отсутствовал. – Бетани перевела дух, стараясь скрыть неубедительность своего ответа, мучаясь правдой, которую не позволила бы себе сказать никому, и ложью, которая была ей уже невыносима. – После того как Финн подарил мне Росса, мы по большей части жили раздельно.

– Раздельно? – Во взгляде Коннела сверкнула искорка. – Поэтому его застрелили в объятиях другой женщины вдали от дома? Поэтому вы позволили похоронить его на кладбище для нищих и бродяг?

Тон, которым Коннел задавал свои вопросы, заставил Бетани вспыхнуть негодованием, На каком основании он спрашивает об этом? Ведь Финн предавал ее бесчисленное множество раз. Он обрек её на бедность, и ей, Бетани, стыдно было носить фамилию Делейни. И конечно же, она стыдилась репутации Финна – единственного наследства, оставленного им сыну.

– У меня не было средств, чтобы перевезти тело в Северную Каролину, – собравшись с духом, ответила Бетани. – Я послала деньги помощнику приходского священника на поминальную мессу в церкви в Массачусетсе. Он обещал присмотреть за могилой Финна, пока я не смогу послать побольше денег на надгробный камень.

– Не было средств? Тем не менее, вам хватило денег на путешествие через океан и на то, чтобы добраться сюда вместе с теткой и сыном?

Коннел в упор смотрел на собеседницу. Он произнес свою тираду ледяным тоном. Правда, которую хотел услышать Коннел, вертелась на языке у Бетани. Правда, которую она тяжким грузом несла большую часть своей жизни и которую будет нести до конца своих дней. И все же Бетани не могла открыть эту правду.

– Я уже говорила вам, что приехала сюда в надежде найти дедушку моего сына. Дать Россу ощущение, что у него есть семья, что он наследник. С Финном все это было кончено много лет назад. – Бетани не смогла сказать Коннелу всю правду: что она пытается собрать лоскутки своей разорванной жизни и что виноват во всех ее несчастьях именно муж.

Коннел молча смотрел на Бетани, и мгновения для нее растягивались в вечность. Свет лампы играл тенями на его щеках, усиливая резкость черт. Сейчас он очень походил на Финна, и Бетани снова почувствовала страстное желание повернуться и выбежать из кухни. Но она все же взяла себя в руки и встретила пристальный взгляд Коннела.