Негоциант - [80]

На следующий день написал письмо брату, где указал, что переведу ему деньги на развитие дела и договорился, что он поставит в ближайшее время в Гофмаршальскую часть для кухни его величества лучшие головки сыра нескольких сортов, указав подробно, от кого, Просил не подвести, я за него поручился. Надеюсь, что скоро он будет первым на Урале поставщиком сыров для двора ЕИВ, на что ему должны дать бумагу и после этого он может указать это на вывеске и на клейме товара (к клейму добавляется двуглавый орел).

Потом Хаким принес большой кожаный мешок, достал оттуда мешочек с камнями, полученными за шелк и отдельно – большой бриллиант для будущего Машиного кольца, потом раскрыл мешок полностью и стал доставать золотые монеты и мешочки с камнями, рассортированными по величине и качеству. Объяснил, что это – наследство от Исаака, которое он завещал нам и Аврааму, поэтому предложил поделить его на три равные части. Ответил, что это можно сделать и после, а сегодня я бы хотел отвезти все в банк, в ячейку и забрать после приезда, вот тогда и поделим. Так и решили, Хаким ушел переодеться и взять оружие, он и Ефремыч мне нужны в качестве сопровождающих в «Лионский кредит», где положу ценности в мою ячейку. Стал дополнять содержимое шкатулки: положил туда вырученные за шелк камни, бриллиант для Машиного кольца, добавил к хранившимся там ранее ценным бумагам Виккерса и всем своим патентам, акции золотых приисков, договор с указанным паем Оружейно-механического завода, бумагу на чин действительного тайного советника, положил все свои ордена, в коробочку с Машиной диадемой и колье. В шкатулке уже лежали все мои дневники, найдется место и для этого…

На этом дневники попаданца заканчиваются.

Выписка из показаний частнопрактикующего врача Фрица Вальденштайна по уголовному делу о смерти в родах княгини Марии Стефани Абиссинской.

«…Князь с беременной супругой поселились в нашем доме с середины ноября, в квартире родственницы князя, госпожи Элизабет Агеефф (так в документе). Мы практически не поддерживали никаких отношений с супругами Агеефф, изредка раскланиваясь на лестнице. Я знал, что ее муж – отставной полковник русской службы, был тяжело ранен (у него полностью отсутствует правая рука) и сейчас он в отставке. Однако, супруги Агеефф уже полгода не живут вместе – муж мадам Агеефф съехал на съемную квартиру, забрав собаку, которая наводила ужас на всех жильцов дома, так, что даже его хозяин – герр Штокман хотел отказать супругам Агеефф в съеме жилья в его доме. Жильцы нашего дома – люди состоятельные, но все снимают по половине этажа, только супруги Агеефф снимали целый этаж, видимо, русский царь платит хорошие пенсии своим офицерам. Герр Штокман понимал, что хорошая квартира в центре Цюриха пустовать не будет, но и мадам Агеефф это тоже хорошо понимала, поэтому все закончилось примирением сторон, тем более, что причина раздора, собака, которая выла по ночам и норовила укусить, больше не тревожила жильцов.

Обычно русских аристократов представляют людьми заносчивыми и неприятными в общении, но княжеская чета была исключением из этого правила, особенно князь, который нисколько не кичился своим титулом и богатством и был всегда приветлив. Его жена была несколько скована в общении, хотя отлично говорила по-французски, а даже в немецкоязычном кантоне Цюрих его понимают все городские жители, тем более, образованные. Князь, к тому же, прекрасно говорил по-немецки. Я думаю, что скованность княгини в общении объясняется тем, что это были у нее первые роды и она боялась, как они пройдут, к сожалению, боязнь эта оказалась неспроста… Сразу же по приезде князь отвез жену к профессору Фридриху Штерну, одному из крупнейших европейских специалистов в области акушерства, специализацией которого является ведение трудных и осложненных родов. Как мне удалось выяснить из разговора с князем Александром, обратится к Штерну им рекомендовал известный петербургский акушер, который наблюдал за ходом беременности у княгини. Надо сказать, что мы были с князем приятелями, то есть разговаривали на различные темы, в том числе и на медицинские. Я с удивлением узнал, что князь владеет фармацевтическими заводами, химики которых изобрели многие модные сейчас препараты, да и сам князь разбирался в самых различных областях науки и техники, воевал, путешествовал и был интересным собеседником.

В тот злополучный день, 14 декабря 1893 года, князь с княгиней сидели на скамейке в нашем внутреннем дворике. День был солнечный, каких в ноябре все же немного и княгиня сидела с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу и слегка улыбалась, слушая мужа, который рассказывал ей что-то забавное. Я гулял с ребенком рядом и с удовольствием наблюдал за этой любящей друг друга семьей. Вдруг княгиня вскрикнула и схватилась рукой за низ живота. Князь склонился к ней и тут же, выпрямившись позвал меня. Я подошел и увидел, что с подола юбки на песок падают капли крови, а княгиня зажимает рукой юбку между колен. Я понял, что дело плохо, сказал князю, что вызову карету «Скорой помощи» (в тексте «Ambulance», что это самое и означает).