Негласная карьера - [45]
Рюдигер волновался сильнее, чем ожидал. Он впервые увидел сразу всех членов первичной организации, хотя многие лица были знакомы.
Церемония открытия собрания усилила его волнение. Все поднялись и запели песню на слова Брехта «И так как все мы люди…»
Рюдигер чувствовал себя довольно глупо. Он единственный не знал текста. Да и наивно это, сентиментально. Похоже на рождественское хоровое пение. Правда, в детстве у него мурашки бегали по коже, когда Вегенеры иели на рождество. А еще его память сохранила куплеты, которые он сам распевал вместе с другими конфирмантами в церкви: «Господь, господь – ты наш оплот!»
И тут опять поют.
Припев показался ему особенно неуместным здесь, среди студентов.
Но подумать об этом не хватило времени.
Вот уже и второй пункт повестки дня. Прием новых членов.
Рюдигер повторил то, что уже говорил Ульфу. Правда, говорить на людях оказалось труднее.
Он был рад, что не попал в партгруппу Феликса. Тот учился на педагогическом факультете. А Рюдигера принимала секция политологов и синологов.
К счастью, вопросов никто не задал. Затем – голосование. Принят единогласно. С гвоздикой, уставом и «Манифестом Коммунистической партии» Рюдигер вышел из зала уже полноправным членом партии. Красную гвоздику он подарил дома Барбаре, та обозвала его сумасшедшим. С самой свадьбы он не дарил ей цветов.
Теперь Рюдигер регулярно поставлял Антону интересную информацию. Постепенно он перезнакомился со всеми членами первичной организации. Он составил список руководства секции, а затем и их университетского партийного руководства. Антон поблагодарил за эти списки.
Рюдигер брал на себя скромные, но вполне конкретные дела. Он избегал публичных выступлений, работы у информационных стендов, распространения листовок.
– Я чувствую себя еще неуверенно, – оправдывался он.
Такое объяснение признавалось вполне удовлетворительно. Он перепечатывал на машинке различные материалы, ездил в типографию, привозил листовки. Здесь тоже собиралась кое-какая информация, которая интересовала Антона, неизменно повторявшего, что Рюдигер – его лучший кадр.
Накануне каникул партгруппа решила устроить вечеринку. Всех приглашали прийти с женами или мужьями. Рюдигер испугался. Он еще на собеседовании с Ульфом не стал врать о Барбаре. Зачем? Вранье по мелочам только вызывает подозрение.
– Не надо сейчас трогать мою жену, – попросил он. – Она еще не созрела. Тут нужны такт и терпение.
С этим доводом согласились. Лишь Розвита усомнилась, что он ведет с женой воспитательную работу.
Вопреки ожиданиям Рюдигера праздник удался па славу. Не забыли и о напитках. Принесли пластинки, в основном старые. Политроботы, как их называл про себя Рюдигер, оказались общительными, веселыми, жизнерадостными ребятами.
Неожиданно за стол к Рюдигеру подсел Феликс. Почему-то Рюдигер как раз подумал, что у них никогда не совпадали музыкальные вкусы. Сам он собирал пластинки «Битлз», а Феликс предпочитал «Роллинг стоунз». Тогда Рюдигер не мог этого понять. «Sympathy for the devil», «Streetfighting man».[v] Все это казалось ему слишком громким, агрессивным.
Феликс обнял его. Рюдигер напрягся. Он не привык, чтобы мужчины вот так выражали свои дружеские чувства. Феликс ничего не заметил. Он только что вернулся с Кубы, куда ездил в составе делегации. Соседи по столу попросили рассказать о поездке.
Феликс начал рассказывать, и Рюдигер увидел, что Бастиан почти совсем не изменился. Он и раньше умел завладеть вниманием компании на целый вечер. Правда, сегодня это все же выглядело немного иначе, да и тема разговоров была иной, чем когда-то.
– Интересно, как кубинцы стараются соблюдать принципы социалистического общежития. Однажды мне было нужно куда-то поехать на автобусе. Ждать пришлось около часа. Я наблюдал, как люди поддерживали порядок в очереди. Каждый вновь подошедший вежливо спрашивал, кто последний. Если кто-нибудь ненадолго отлучался, то предупреждал соседей. Иногда один человек уступал свое место другому, кого-то пропускали вперед. Словом, люди вели себя очень дисциплинированно. А потом пришел автобус, уже набитый битком, и все толпой кинулись к дверям, чтобы хоть как-нибудь втиснуться.
Феликс продолжал рассказывать, и слушателей все прибавлялось.
– А вы слышали, как Че Гевара стал министром экономики? Мне поведали эту историю. Революция потребовала больших жертв. Но вот бои закончились. Батиста изгнан. Фидель Кастро собрал первое совещание, чтобы распределить обязанности. Он спросил: «Кто разбирается в экономике?» (Qui es economists?) Че от переутомления слегка задремал. Он плохо расслышал вопрос. Ему показалось, что спрашивают, есть ли коммунисты. (Qui es communista?) Че тут же поднял руку и получил портфель.
Затем Феликс перешел на политику, но Рюдигеру и это оказалось интересно. Разговоры прерывались музыкой. Ребята пели рабочие песни, потом и другие, самые разные.
Когда затянули «На панели темной ночью», Розвита поморщилась, чем развеселила остальных. Розвита сказала, что в этой песне не хватает классового содержания. Хор разразился дружным хохотом.
В книге подобраны басни и стихи – поэтическое самовыражение детей в возрасте от 6 до 16 лет, сумевших «довести ум до состояния поэзии» и подарить «радости живущим» на планете Россия. Юные дарования – школьники лицея №22 «Надежда Сибири». Поколение юношей и девушек «кипящих», крылья которым даны, чтобы исполнить искренней души полет. Украшением книги является прелестная сказка девочки Арины – принцессы Сада.
Все мы рано или поздно встаем перед выбором. Кто-то боится серьезных решений, а кто-то бесстрашно шагает в будущее… Здесь вы найдете не одну историю о людях, которые смело сделали выбор. Это уникальный сборник произведений, заставляющих задуматься о простых вещах и найти ответы на самые важные вопросы жизни.
Владимир Матлин многолик, как и его проза. Адвокат, исколесивший множество советских лагерей, сценарист «Центрнаучфильма», грузчик, но уже в США, и, наконец, ведущий «Голоса Америки» — более 20 лет. Его рассказы были опубликованы сначала в Америке, а в последние годы выходили и в России. Это увлекательная мозаика сюжетов, характеров, мест: Москва 50-х, современная Венеция, Бруклин сто лет назад… Польский эмигрант, нью-йоркский жиголо, еврейский студент… Лаконичный язык, цельные и узнаваемые образы, ирония и лёгкая грусть — Владимир Матлин не поучает и не философствует.
Владимир Матлин родился в 1931 году в Узбекистане, но всю жизнь до эмиграции прожил в Москве. Окончил юридический институт, работал адвокатом. Юриспруденцию оставил для журналистики и кино. Семнадцать лет работал на киностудии «Центрнаучфильм» редактором и сценаристом. Эмигрировал в Америку в 1973 году. Более двадцати лет проработал на радиостанции «Голос Америки», где вел ряд тематических программ под псевдонимом Владимир Мартин. Литературным творчеством занимается всю жизнь. Живет в пригороде Вашингтона.
А началось с того, что то ли во сне, то ли наяву, то ли через сон в явь или через явь в сон, но я встретился со своим двойником, и уже оба мы – с удивительным Богом в виде дырки от бублика. «Дырка» и перенесла нас посредством универсальной молитвы «Отче наш» в последнюю стадию извращенного социалистического прошлого. Там мы, слившись со своими героями уже не на бумаге, а в реальности, пережили еще раз ряд удовольствий и неудовольствий, которые всегда и все благо, потому что это – жизнь!
Рассказы известного сибирского писателя Николая Гайдука – о добром и светлом, о весёлом и грустном. Здесь читатель найдёт рассказы о любви и преданности, рассказы, в которых автор исследует природу жестокого современного мира, ломающего судьбу человека. А, в общем, для ценителей русского слова книга Николая Гайдука будет прекрасным подарком, исполненным в духе современной классической прозы.«Господи, даже не верится, что осталась такая красота русского языка!» – так отзываются о творчество автора. А вот что когда-то сказал Валентин Курбатов, один из ведущих российских критиков: «Для Николая Гайдука характерна пьянящая музыка простора и слова».