Негаданное счастье - [35]

Это была не интрижка, моральные нормы не нарушались и вряд ли их милые беседы могли нанести кому-то урон. И может быть, их телефонный и довольно невинный роман длился бы долго, но Александр Григорьевич становился все настойчивее в своих стремлениях и откровеннее в признаниях. Он настаивал на встрече, просил, умолял. И Виктория Михайловна поддалась, согласилась пойти с доктором в театр. Она уговаривала себя, что не делает ничего такого, за что будет стыдно. Подумаешь, какое преступление, сходить с мужчиной, который тебе симпатизирует, в театр. А не преступление коротать одинокие вечера и чувствовать себя брошенной, несчастной и никому на этом свете не нужной? Ей было так одиноко, на работе случались мелкие неприятности, все собралось в одну кучу. Захотелось отвлечься, выйти в люди. И она ответила согласием. Тем более что театр этот она обожала и новую пьесу очень хотела увидеть. Столько шума в прессе, противоречивых мнений.

Только эта встреча ничего хорошего не принесла. Увидев сияющие глаза доктора, Виктория Михайловна поняла, что совершила ошибку. Нельзя было поддаваться сиюминутному настроению. Могла бы и одна сходить в театр, не барыня. Вечер был безнадежно испорчен. Следить за действием пьесы она толком не могла, потому что постоянно чувствовала на себе взгляд Александра Григорьевича. Он уже все решил и был уверен, что его спутница разделяет его мечты и надежды. Он ошибся. Виктория Михайловна не стала выяснять отношения, у нее не было на это сил, но для себя твердо решила, что пора ставить жирную точку. Заигрались взрослые люди не на шутку. Она настояла, чтобы он не провожал ее домой. Жалко, конечно, что не будет его телефонных звонков по вечерам. Она привыкла к ним. Но это не самое страшное в жизни. Весь следующий день промучилась. Ей не хотелось обижать хорошего человека, который ни в чем не виноват. Виктория Михайловна не стала составлять торжественную прощальную речь, она знала, что найдет нужные слова. Слова она нашла, только они не возымели никакого действия на Александра Григорьевича. То ли он не захотел ее понять, то ли его мужское самолюбие было уязвлено, то ли и впрямь мужик голову потерял, но доктор не сдался.

Звонки продолжались, несмотря на то что Виктория Михайловна расставила акценты без обиняков и жалости. Александр Григорьевич не слышал того, чего не желал слышать. Он не собирался сдаваться. Поначалу Виктория Михайловна решила – раз так, она просто не будет снимать трубку, и все. Но это проблемы не решило. После трехдневного затишья она с изумлением увидела доктора у своего подъезда. Это переходило все границы, и Виктория Михайловна решила, что от нее не убудет, если она пообщается с доктором по телефону.

Другая бы от счастья пела или извлекла какую-нибудь элементарную выгоду из знакомства. Мужик пороги обивает, цветы охапками носит, билеты покупает в филармонию, приглашает, как в американском кино, отужинать в ресторане. А ей это совершенно ни к чему и никакое пресловутое дамское самолюбие не греет. Александр Григорьевич человек замечательный и очень интересный. Но он женат, и этим все сказано. Как бы он ни был ей симпатичен, она не бросится сломя голову в любовный водоворот. Она сама пережила развод и прекрасно знает, каких потерь и страданий это стоит. Не нуждается она в счастье, которое разрушит чужие судьбы и превратит жизни нескольких людей в кошмар. Слишком высока цена. Такие игры не для нее.

Людмила ее ругала самыми последними словами. Пыталась объяснить, что она не от мира сего. Спасибо ей, конечно. Только она сама принимает решения. Она твердо знает одно: ни при каких условиях не способна на легкую любовную интрижку с женатым мужчиной.

Виктория Михайловна, потеряв сон и покой после встречи с Наденькой Добровольской, проанализировала всю свою жизнь и, наконец, приняла решение. А почему бы и не изменить что-то, раз появилась такая возможность? Чем она рискует? Ее никто не заставляет подписывать кабальный бессрочный договор до конца своих дней. Не понравится на новом месте, всегда можно будет вернуться в библиотеку. Когда она рассказала детям, что собирается поменять работу, те, словно сговорившись, в один голос одобрили ее решение. Людмилы в этот момент в Москве не было, укатила в очередной заморский вояж. Но Виктория Михайловна и так знала, что та одобрит ее поступок и проголосует за новую работу двумя руками.

Заявление об уходе по собственному желанию на всякий случай написала дома, чтобы не позволить себе отступить в последний момент. Когда она положила на стол заведующей заявление, та была ошарашена. Дама она была довольно скандальная и амбициозная, но далеко не дурочка и прекрасно понимала, что профессиональными кадрами, преданными библиотечному делу, не разбрасываются.

– Виктория Михайловна, это что? – Листок трепетал в пухлых пальцах с ярко-красным маникюром на накладных ногтях. Изумление заведующей зашкаливало. Откуда ей было знать, что тихая и неприметная женщина среднего возраста решила изменить свою жизнь. Заявление Виктории Михайловны об уходе с работы по собственному желанию она почему-то восприняла как личную обиду.