Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику - [101]

Нефтяные кризисы и эмбарго станут рычагами его действий и его обогащения. Сотрудники, восхищенные его инстинктами убийцы, прозвали Рича «Эль Матадор».

«Если вы сейчас посмотрите на мир торговли, — заявляет мне один из руководителей-нефтепромышленников, — вы сможете назвать его «Вселенной Марка Рича». Мы копируем его стиль, его методы, и мы дорого заплатили бы за то, чтобы работать так же эффективно».

Первый нефтяной кризис 1973 года, эмбарго, наложенное арабскими странами ОПЕК, открыли ему его первые настоящие возможности. Spot-рынок в Роттердаме позволяет спекулировать на разнице закупочных и продажных цен. В середине 1970-х годов, когда американская администрация установила всяческий контроль за ценами на энергию, он придумал, как его обойти.

Администрация Картера постановила, что нефть, за которую было заплачено до соглашений по производству, подписанных в 1972 году, будет называться «старой нефтью» и должна продаваться по 6 долларов за баррель, в то время как «новая нефть», которую будут добывать теперь, может продаваться по 40 долларов за баррель. Расследование обнаружило, что Рич использовал в качестве ширмы панамские компании, чтобы переделать в «новую нефть» ту нефть, что стоила 6 долларов за баррель. Прибыль от эдакой переделки, помещенная в стране, установившей льготный налоговый режим, составила более 100 миллионов долларов. Для того чтобы продолжать действовать на американской территории, Рич соглашается заплатить штраф в 200 миллионов долларов. Каждое из его действий показывает: нефть, помимо того что она первое жизненно необходимое сырье для всего мира, является и огромной ставкой в спекулятивной игре. Создавая и развивая spot-рынок, Марк Рич дал толчок гигантской финансовой гонке, которая оказалась полностью вне контроля со стороны государств. Будучи маргинальным в 1969 году, этот рынок становится отныне центром нефтяной деятельности.

Только спекуляция

Каждый контракт по торговым сделкам на срок IPE[34], базирующейся в Лондоне, или в недрах NYMEX[35] представляет 1000 баррелей нефти. В 2003 году вся сумма товарообмена составляла 100 миллиардов баррелей. Эту цифру, превышающую ежегодный объем добычи нефти, можно объяснить только спекуляцией. Ежегодно до 570 баррелей, записанных на бумаге при продаже, соответствуют одному-единственному «реальному» баррелю.

Эти операции преследуют двойную цель: контролировать цены и манипулировать ими. Цены, заявленные публично, являются спекулятивными, и они не являются теми ценами, по которым нефть ежедневно продается в соответствии с долгосрочными контрактами.

В Лондоне на рынке IPE спекулянты могут проворачивать сделки, имея фонды, представляющие лишь 3,8 % от суммы их закупок. 1000 баррелей по 40 долларов составляют сумму в 40 000 долларов, из которых покупатели платят всего лишь 1250 долларов, то есть 3,8 % от всей суммы. Сделки, заключаемые на этом рынке, соответствуют пятикратному объему мирового производства нефти во всех видах. Контролировать мировые цены на нефть можно, даже имея ничтожный капитал.

Еще более сюрреалистический факт. Брент, нефтяной промысел в Северном море, дает всего лишь 0,4 % мировой продукции нефти, в то время как его spot-цена составляет сумму, доходящую до 60 % стоимости всей мировой продукции нефти.

IPE управляется прежним руководителем компании «Шелл» сэром Робертом Рейдом вместе с представителями самых крупных банков мира.

Как только саудовцы решают производить ежедневно 2 миллиона баррелей добавочно, чтобы сбить цены, спекулянты тут же покупают через NYMEX 77 000 долгосрочных контрактов. Каждый контракт представляет 1000 баррелей нефти, и они держат в своих руках эквивалент 770 миллионов баррелей и таким образом поднимают цены на нефть и нейтрализуют саудовскую инициативу.

Нефтяные компании часто первыми используют эти спекуляционные рычаги. Для того чтобы увеличить свои прибыли, они также сокращают свои мощности в области очистки нефти, это узкое место, вызывающее резкий подъем цен на нефть. Они притворяются, будто сокращение числа очистных предприятий в США в течение последних двадцати лет происходит из-за давления, оказываемого экологами. Это по большей части является ложью; такие решения, скорее, отражают утверждение руководителей этих фирм: нефть становится все более редкой. Они предпочитают сокращать свои инвестиции в разведку месторождений нефти и спекулировать на ценах. Еще одна инициатива происходит из-за трудностей, которые все возрастают: слияние и покупка нефтяных компаний, которые производятся начиная с конца 1990 года.

В декабре 1998 года БП и «Амоко» сливаются; в апреле «БП-Амоко» куплены «Арко»; в декабре 1999 года «Эксон» и «Мобил» сливаются; в октябре 2000-го наступает очередь «Шеврона» и «Тексако»; затем, в ноябре 2001-го, — «Филипса» и «Коноко»; в сентябре 2002-го «Шелл» приобретает «Пенцоли-Квакер стрейт»; в феврале 2003-го сливаются «Фронтье ойл» и «Холи»; в марте 2004-го «Марафон» покупает 40 % капитала «Эшланда»; в апреле 2004-го «Вестпорт» покупает «КеррМак Джи»; в июле 2004-го финансовые аналитики предлагают слить БП и «Шелл»; в апреле 2005-го «Шеврон-Тексако» покупает «Юнокал», калифорнийскую компанию, которую очень хотели приобрести китайцы.