Нефтяная бомба - [4]

Ну, приехали мы в Абу-Грейб, я присел напротив этого ваххабитского упырька и в полчаса объяснил ему политику партии и правительства. Что хорошо не будет, а будет очень хреново. Если он прямо сейчас не расколется – я его бить не буду. А тупо выпущу. После чего реализую ту оперативную инфу, которая у меня имеется, – оптом. И у местного ваххабитского подполья закономерно возникнет предположение, что их кто-то сдал. Кто? Догадайтесь с первого раза. А нравы здесь суровые, за предательство могут всю семью вырезать.

Вариант второй – ты, родное сердце, пишешь мне чистосердечное признание обо всех совершенных тобою злодеяниях и расписку в том, что больше такого не будешь делать. При этом будешь своевременно информировать меня, если кто паче чаяния чего недоброго задумает. А чтобы убедительнее было – мы еще с тобой и постолуемся под водочку да на камеру. После чего я перевожу тебя на обычный строгий режим и допускаю к тебе родных, чтобы ты смог их попросить собрать деньги на взятку. Соберут они деньги – выйдешь на свободу с нечистой совестью. И с памятью о расписочке, мне в приступе раскаяния данной. Которую я, несомненно, пущу в ход, если ты, козлина, меня бортануть задумаешь. Ну, чего? Хоп?[2]

Упырек два дня играл в Зою Космодемьянскую на допросе, а потом бросил это дело и деятельно раскаялся. Написал на несколько страниц чистосердечное признание. Оказалось, что он, помимо Сирии, отметился в Тунисе, в Мали, в Ливии, а здесь был кем-то вроде спящего агента. Спящего весьма относительно – Аль-Каида вести агентурную работу умела очень хреново. Спящего агента надо вообще отключать от Сети, уничтожать почти всю инфу на него, а ему просто велели сидеть, не высовываясь, но иногда использовали в качестве передаточного звена. На этом-то он и прокололся – хоть и курьер, а все равно в Абу-Грейб замели. Еще он слил немало инфы на тех, кого видел и знал по своим долгим скитаниям по пути Аллаха в самых разных странах. Получилась довольно толстая стопка листов, которую мы размножили, но не ввели в компьютер – американцы сильно навострились перехватывать компьютерные данные, а вот досье из картотеки не прочтешь со спутника никак. Дальше мы посидели с задержанным за столом, сфотографировались a trios[3] – если меня местные джихадисты еще не слишком знают, то рафик Рашид еще с сирийских времен приговорен к смерти исламской шурой. После чего я, как и обещал, устроил перевод задержанного на строгий режим, разрешил посещения и посоветовал, что если он хочет быть нам полезным, то после освобождения должен явиться к тому, кто амиром будет, и сказать, что хочешь отомстить за то, что тебя пытали в тюрьме. Кипит мой разум возмущенный и все такое. И, естественно, не забывать о нас и наших теплых и дружеских отношениях.

Упырек сделал все, как договорились: ему собрали денег на взятку, и он вышел на свободу. Новый амир, родом из Иордании, отказался направить упырька на переподготовку, но сказал, что дела ему найдутся и в Багдаде. На последовавшей вскоре после этого агентурной встрече я посоветовал ему то же, что и другим агентам. Не активничать, но внимательно прислушиваться к тому, что говорят. Качать инфу, не вступая в разговоры, тем более ничего не выспрашивая. А просто прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Если инфа известна одному тебе – сделай так, чтобы она была известна еще нескольким людям и подозрение не падало на тебя одного. И помни – при необходимости мы прикроем, арестуем, изымем кого надо – просто сообщи вовремя. После этого он стал довольно ценным агентом, по его данным я только навскидку припоминаю шесть удачных реализаций.

И вот на днях упырек сообщил новость – на тайном совещании в Дохе, столице Катара, было принято решение активизировать подрывную работу в Ираке, причем именно с целью дискредитировать и сорвать сотрудничество России и арабских стран в создании пояса безопасности, отрывающего афгано-пакистанскую зону нестабильности от всего остального Востока. Шейхи скинулись на благое дело деньгами, сумма получилась солидная. В Дубае ее перекинули в ювелирное золото и ювелирные алмазы от одного до пяти карат, самые ходовые. Переводы по нынешним временам опасны, ювелирка – самое то, тем более что Дубай – один из мировых центров торговли золотом, а в Ираке золото быстро разойдется по ювелирам. Первый курьер должен был прибыть сегодня на железнодорожный вокзал Багдада, где мы его и встретим.

И задержим? Боже упаси. За поездом – на железной дороге менее жесткий контроль, чем в аэропортах, – установлена двойная слежка: два оперативника в вагоне плюс непрерывно висящий над ним беспилотник. Задерживать мы курьера не будем – просто посмотрим на него, проконтролируем встречу и подстрахуем беспилотник. При одном только наблюдении с воздуха цель легко потерять в толпе. Если его встретят – мы не пропустим этого. Если нет – мы просто увидим курьера в лицо и запомним. Дело в том, что у нас до сих пор нет его нормальной фотографии, есть только словесное описание и цифровой портрет, на который можно полагаться только в крайнем случае. В том числе и поэтому здесь одновременно двое – я и Рич. Я – как оперативник. Рич – как представитель силовиков. Обязательно должен быть кто-то, кто видел объект в лицо…