Нефритовый сокол - [54]

И снова в голове Джоанны завертелся все тот же вопрос: «Что может здесь понадобиться агентам Клана Волка?»

В раздумьях прошел еще один месяц, но Джоанна ни на миллиметр не приблизилась к разгадке.

И тогда она решила, что это задание — всего лишь ложь, призванная ее успокоить. Она никогда не согласилась бы на службу в подразделении соламы, вот Рэвилл Прайд и придумал эту затею с обнаружением шпионов. Тогда все начало выстраиваться в логическую схему. Каэль Першоу просто помог Прайду избавиться от Джоанны, придумав игру в поимку несуществующих агентов. Чем больше Джоанна об этом думала, тем правдоподобнее казалась эта версия. Каэль Першоу, как она знала, большой мастак придумывать различные хитрости. В минуты таких раздумий Джоанна страшно жалела, что сразу не согласилась поехать работать нянькой. Там она могла надеяться хотя бы на какой-то почет. Как и непрекращающаяся головная боль, сожаление и горечь стали постоянными спутниками Джоанны.

Тяжело вздыхая и беспрестанно ворочаясь, ударяясь о заиндевевшие камни, Джоанна забывалась тяжелым сном.

База подразделения соламы No 34В Станция Догг, планета Догг. Зона оккупации Кланом Нефритовых соколов. 1 ноября 3057 г.

— Не обращай внимания, — сказала воин Карлак Джоанне после ее очередной словесной перепалки с Бэйли. — Всем известно, что он хуже собаки. Джоанна удивилась, услышав голос пожилой женщины. За все время пребывания на планете она ни разу не разговаривала с Карлак, и даже более того, никак не могла предположить, что этот всегда угрюмый воин с изможденным лицом и неприятным взглядом может заговорить с ней. До сегодняшнего дня ее отношение к Джоанне нельзя было назвать дружелюбным.

Джоанна стала совсем другой. Изменился не только ее характер, даже внешне она не походила на ту Джоанну с Судет. От постоянного ветра кожа ее задубела и превратилась в своего рода броню, защищающую тело от мороза и снега. Изменилось и поведение Джоанны. Женщина стала более внимательной и сдержанной, она выработала в себе способность скрывать истинные чувства и воздерживаться от ненужных ссор. Тот, кто служил с Джоанной раньше, сейчас не узнал бы ее. Можно было смело сказать, что она стала совсем другой, точнее, прежнюю Джоанну прикрывала личина.

Джоанна никогда не снимала маску. Вот уже два месяца она находилась на планете, и никто никогда не видел ее возбужденной или недовольной чем-нибудь. На лице женщины постоянно играла улыбка, в разговорах Джоанна была корректна и не искала стычек с остальными ветеранами. Кое-что ей удалось раздобыть, но была ли эта информация полезной кому-нибудь? Правда, Джоанну это пока не заботило, ведь произошло главное — в ее прозябании на планете Догг появился хоть какой-то просвет.

— Он всегда такой, — продолжила Карлак. — Задирает всех подряд. Думает только о том, как бы затеять очередную склоку. Он и ко мне привязывался, все говорил, что я слишком широка.

— Широка? — Джоанна вопросительно посмотрела на Карлак.

— Да. Бэйли говорит, что для женщины из Клана Нефритовых соколов я слишком широка в плечах. — Карлак внимательно посмотрела в глаза Джоанне. — Он считает, что мне следует стыдиться. Не знаю, правда, чего именно. Но я его и не слушаю, однако подозреваю, чего он от меня хочет. Достаточно посмотреть на его глаза, и все станет ясно. А как-то он сказал, что моя грудь делает меня похожей на вольнорожденную мать. Я его чуть не задушила за такие слова.

— Я поступила бы точно так же, — ответила Джоанна, передернув плечами. В Клане Нефритовых соколов считалось оскорбительным, когда вернорожденному намекали, что он может быть родителем. — Да, — произнесла она, — этот мерзавец знает слабые места.

— Он и у тебя такое нашел? — поинтересовалась Карлак. — Воут?

— Ут, — задумчиво ответила Джоанна, — Боюсь, что нашел. Но он поплатится за это.

— Дай мне знать, когда это произойдет, — сказала Карлак. — Мне хотелось бы посмотреть, как ты его разделаешь.

Замечание Карлак заставило Джоанну улыбнуться, но ненадолго, порыв ледяного ветра унес улыбку, и лицо Джоанны снова приобрело задумчивое выражение.

— Проклятое место эта Догг, — проворчала Карлак. — Воут?

— Похоже, что мне суждено всегда служить в самых холодных местах, — сказала Джоанна. — Редко я попадала в места, где было тепло. Скорее даже слишком жарко. Но там я хотя бы управляла боевым роботом. Незабываемые минуты!

— Я тебя хорошо понимаю, — отозвалась Карлак. — Я с удовольствием променяла бы этот кусок льда на раскаленную кабину робота. Отправилась бы куда угодно, только бы улететь подальше от этой чертовой соламы. И ведь я не чувствую себя ни капельки старой. А ты, Джоанна? — Не услышав ответа, она продолжила: — Если бы у нас были боевые роботы или, по крайней мере, хоть какое-то стоящее оружие... Бывает, что ночью я лежу и мечтаю, чтобы кто-нибудь напал на нас. Умереть со славой — вот чего мне хочется больше всего. Немного повоевать напоследок — и в вечную темноту!

Джоанна снова передернулась, на этот раз не от холода, а от слов Карлак. Воины клана никогда не говорили о смерти как о прекращении существования. В рядах Нефритовых соколов считалось, что если твои гены взяты в генетический банк клана или, на худой конец, твой пепел используется для создания очередной сиб-группы, то, значит, ты продолжаешь жить. По мнению самой Джоанны, великие воины клана бессмертны, и она сама хотела бы стать такой. Да и как можно говорить о какой-то смерти, если твой пепел вошел, в новую сиб-группу, давшую новых героев. Их пепел, в свою очередь, войдет в другие сиб-группы, и так до бесконечности. «Нет, — думала Джоанна, — для настоящего воина смерти не существует». Холод вечности, вечная темнота — эти понятия не для Джоанны. Но слова Карлак показались ей странными. Еще никогда Джоанне не доводилось слышать такие слова от воинов клана, по крайней мере от вернорожденных. Только вольнорожденные, те, кто родился и вырос в поселках, могли так говорить. «Значит, Карлак скорее всего вольнорожденная», — подумала Джоанна.