Нефритовые глаза - [93]

Внезапно в памяти Фрэнсис из ниоткуда с потрясающей ясностью возник образ Нормана, целующего ее на прощание перед уходом на работу. Фрэнсис попыталась оправдать свой приход сюда, как неизбежность, как нечто, что она обязана была сделать вопреки своей воле, как бы принося необходимую жертву. И сейчас она поняла, что если останется с Диего хоть секундой дольше, то уже никогда не сможет уйти отсюда. Она с силой оттолкнула его от себя и выпрыгнула из кровати.

– Я ненавижу тебя! – крикнула она, убегая из комнаты.

Она начала быстро одеваться, со страхом ожидая, что Диего вслед за ней выйдет из спальни. Фрэнсис в последний раз взглянула на разделявшую их дверь, но он не появился. Тогда она взяла свою сумочку и вышла из квартиры.

Через пятнадцать минут Фрэнсис уже была дома, оставив за его пределами весь тот сумасшедший мир, в который только что была погружена. Она сопротивлялась желанию распахнуть входную дверь и вернуться назад; вместо этого Фрэнсис побежала наверх по лестнице в гостиную. Там она налила себе побольше бренди, ее руки тряслись, когда она пыталась закрыть графин. Держа обеими руками бокал, Фрэнсис села на диван и стала пить бренди большими глотками, словно лекарство, как будто надеясь, что содержимое бокала даст ей мгновенное успокоение. Но нет. Оно только обожгло ей горло и наполнило глаза непрошеными слезами.

Зазвонил телефон. Руна Фрэнсис машинально подняла трубку, но тут же вновь опустила. Затем она подошла к окну и встала за шторами, боясь быть увиденной с улицы. Но там не было ничего необычного: светловолосая женщина прогуливалась с таксой, пожилая пара вынимала багаж из своей машины, транспортный контролер продавал билеты на другой стороне улицы… Но даже эта повседневная картина не смогла успокоить Фрэнсис.

Она заставила себя отойти от окна и стала поправлять картины, висевшие на стенах, хотя в этом не было необходимости. Потом начала стопной складывать газеты и книги на журнальном столике, пока не осознала, что в действительности ждет лишь нового телефонного звонка. Фрэнсис быстро вышла из комнаты и направилась в спальню. Бросив испуганный взгляд на кровать, стоявшую в центре комнаты, молодая женщина прошла мимо нее в гардеробную. Там она достала из шкафа дорожную сумку и быстро побросала в нее несколько вещей. Затем спустилась вниз. Евгению Фрэнсис нашла в прачечной.

– Я хочу поехать к Норману еще до пятницы. Но в пятницу вечером вернусь вместе с Питером, – сказала она экономке.

Через минуту Фрэнсис уже сидела в машине и заводила мотор. Начинался дождь.

– …Но правительство может выиграть?

– Да, в отдаленных избирательных округах, таких, как Челтенхем, Дарлингтон и Западный Свентон, и от этого будет зависеть судьба Джона Мейджора и его людей.

Изображение Нормана Феллоуса, собирающего голоса перед выборами на железнодорожной станции, на краткий миг заполнило весь экран, затем снова исчезло.

– Это был репортаж Марка Конроу, – сказал ведущий. – А сейчас к Америке, где Джордж Буш…

Норман потянулся за пультом управления и выключил телевизор.

– Они дали мне заключительный кадр. Это прекрасно, – глядя на Фрэнсис, просиял Норман, полный надежд после обеда со своим агентом и другими членами команды на верхнем этаже местного ресторана в Свентоне.

Владелец ресторана, хранивший портреты миссис Тэтчер и Папы Римского между рядами переплетенных соломкой бутылок над баром, дал специальный прием для местного отделения консервативной партии. Вечер закончился рано, поэтому они все могли пойти домой посмотреть специальный репортаж о дальних избирательных округах по „Вечерним новостям".

Норман положил пульт на столик, выключил свет и стал устраиваться на кровати, пока его нога не коснулась ноги Фрэнсис, уютно прикорнувшей под одеялом, убаюканной шумом листвы за окном. Лондон казался таким далеким. Фрэнсис заставила себя принять участие в праздничном обеде, заглушившем мучительные мысли из ее памяти. Но, как оказалось, ненадолго.

– Я рад, что ты смогла приехать сегодня вечером. Это был восхитительный сюрприз, – сказал Норман, беря жену за руку, и она на время расслабилась, пока он не начал нежно поглаживать ее плечо. Он никогда не был чересчур настойчив в сексе, всегда оставляя себе путь для отступления, если Фрэнсис не отвечала каким-либо поощрительным жестом или словами.

– Я не хочу думать об этом с тех пор, как ты предпочел танцевать с Гейл после обеда, – беззаботно начала бранить его Фрэнсис.

– Это нечестно. Это все Луиджи, он включил безумную музыку и вытащил меня из-за стола. В это время ты была у двери, и я не мог пригласить тебя.

– Ты мог бы позвать меня.

Разговор, похоже, достиг желанного результата: рука Нормана нежно касалась руки жены.

– Ты знаешь, я не мог. Луиджи также вытолкнул из-за стола и Гейл, а она, как собачка, работает для меня денно и нощно. Было бы очень нелюбезно оставить ее стоять одиноко посреди зала.

– Ты великолепен, – прошептала Фрэнсис, наслаждаясь этим беззаботным добродушным разговором, который отодвинул на задний план ее тягостные мысли.

– Ты не говорила мне, что ревнуешь к Гейл. Но в любом случае она уезжает после выборов. К тому же она собирается замуж.