Неформал - [13]

И только он это сказал, как видим: с Энтузиастов на Владимирскую поворачивает кортеж из клинкартов [8] и машин. Все черные и у каждого желтая знакомая эмблема – грифоны и буквы «БНБ».

И тут вдруг Рамирес как заорет: «Бежим! Бежим!»

Ну меня уговаривать не надо, ломанулись мы с ним через лесок, только забежали за угол ближайшей девятиэтажки, как слышу: сирена завыла, а потом люди позади нас, на улице которые стояли, один за одним стали на землю да на асфальт оседать. Это бюреры прибор специальный врубили, «Торнадо» называется. Все в радиусе действия прибора падают без сознания. Очень удобная штука. Как его изобрели, так митингов и демонстраций больше не стало. А зачем собираться? Приедет такая вот машинка с приборчиком, положит всех без крови и без шума и – кого за Полярный круг, работать на благо корпораций и банков, а кому срок дадут. Здорово придумано, правда?

Так что спасибо Рамиресу, а то и я сейчас лежал бы в лесочке, ждал бы комиссаров. И тут я понимаю, что они, наверное, выследили меня по Васькиному лаймеру. Там ведь на некоторых спутниковый маячок есть, автоматически местоположение владельца определяет. Ну скинул я его в урну у девятиэтажки, да мы дальше рванули. Голова, конечно, кружилась, и я даже споткнулся пару раз, а потом даже упал, ободрал ладони на асфальте, наверное, и нас немного зацепило. Но мы все-таки убежали. А потом отдышались и пошли так спокойно. Во-первых, здесь камер полно, хоть их Рамирес со своими ребятами и сбивают периодически. А во-вторых, народу кругом много, зачем внимание привлекать? Мы сначала от шоссе вглубь дворов ушли, а потом снова к нему вернулись как ни в чем не бывало, встали недалеко от метро, народу море, как раз все с работы возвращаются, так что минут пять здесь можно было простоять, не опасаясь, что к тебе патруль подойдет.

– Ты че натворил? – спросил, отдышавшись, Рамирес. – Чику наконец грохнул?

– Куда там, – отвечаю я ему, – Чика Шнурка замочил.

Рамирес так рот и открыл.

– А откуда знаешь, что это Чика? Сам видел или как? – спрашивает.

– А кто еще? – отвечаю. – Некому больше.

– Да ты че? – шипит Рамирес и ко мне близко-близко так наклоняется, а от него контрабандным табаком воняет, как из помойки. – Ты вообще не в курсе? Тут же вся округа на дыбах стоит! У Лохматого пару дней назад кто-то чемодан с дурью спер. И он вроде как из-за этого с Чикой схлестнулся и еще тут кое с кем. Грядут большие перемены, братишка. Так что ты подумай, может, твой Шнурок Лохматому стучал? Или наоборот? Или еще что-нибудь такое?

Да, хоть Рамирес и окончил только самую начальную школу, а ума у него, видать, побольше, чем у меня. Ну с другой стороны, он на улице все время, а я, как дурак, все по библиотекам сидел, книжки читал. Нет бы сразу сообразить, может, Чика товар у Лохматого спер, да в свой тайник переложил? А уж потом мы с Джокером на него наткнулись? И тут еще одна теория вырисовывается: вдруг я потерял цепочку с подковкой у этого чемодана, а кто-то, – теперь уже не разберешь, Чика или Лохматый, – решили, что это владелец подковки чемоданчик спер? Подковка-то Шнурку раньше принадлежала, это же многие помнили. Выходит, что все-таки Чика? Убил, чтобы не совали нос, куда не следует? Или чемодан вообще тут ни при чем, а все из-за Маришки? Короче, без пива не разберешься.

Я и спрашиваю Рамиреса:

– Если че, как на Лохматого выйти?

А он смотрит на меня, как на ненормального.

– Если че, – говорит, – он сам тебя из-под земли достанет и порежет на лапшу и лапшу эту Анжелине скормит.

Пол-Москвы знало, что Анжелина – это бультерьер у Лохматого. Генномодифицированный. Та еще тварь. Зубы, как у динозавра! Дорогая причем, таких только очень богатые люди могли себе позволить. Ага! Или бандюки, вроде Лохматого.

– Я в курсе, – отвечаю, – но мало ли, вдруг мне с ним поговорить захочется?

– Не говори потом, что я тебя не предупреждал! Хотя… Ты потом уже никому ничего не скажешь! – усмехается Рамирес. – Иногда Лохматый по вечерам заезжает к «Снежане». Только кто тебя туда пустит?

А «Снежана» – это такой известный на всю округу клуб знакомств. Это так теперь бордели называют.

– Ладно, – говорю я тогда Рамиресу. – Спасибо за все, брат. Будь!

Короче, мы с ним расстались, и я обратно к «Закату» потопал. Хотел я у Рамиреса денег в долг немного попросить, чтобы хоть поужинать, но совестно стало. Он и так меня вон как выручил! Спасибо ему за это, век не забуду!

В животе у меня уже урчало, пить хотелось, и одна надежда оставалась, что Серега догадается с вещами мне еды хоть немного принести. Обычно для беглецов мы сами скидывались и покупали, кто что мог.

Пришел я к «Закату» как раз вовремя – полюбоваться, как солнце садится. Сразу лезть наверх не стал, немного походил кругом, посмотрел, за крышей и за домом понаблюдал, все вроде нормально было, потом наверх полез. Конечно, думал там просто вещи свои найти, разве Серега будет меня так долго ждать? А там меня Маришка ждет!

Уж как она сюда поднялась, не знаю. Я, когда в первый раз сюда лез, а было это года три назад, перетрусил так, что руки потом весь вечер тряслись. А она залезла, да еще с моим рюкзаком за плечами! Но самое трогательное было, знаете что? Что она там уснула! Там такая скамейка стоит рядом с будкой. В будке мы логово устроили, а на улице, как раз чтобы на закат смотреть, скамейку соорудили. Мы тут вчетвером даже день рождения отмечали. Я, Длинный, Серега и Шнурок. Да… А теперь остались только я да Серега. И я почему-то сразу понял, что Серега идти сюда не захотел. Забоялся. Он всегда был осторожный, как бы чего не вышло. Ну да кто его судить будет? Ему тоже как-то жить надо. А вот Маришка не побоялась, хотя знаю, сама на веревочке держалась, я как-то слышал, что Ираида советовала Ромбергу ее в централ упрятать. А она мало того, что вещи приперла, еще и наверх залезла!