Недостаточно худая. Дневник топ-модели - [34]

* * *

Я стала все хуже и хуже спать. У меня постоянно болела спина, как будто кожа на ней трескалась и разрывалась на куски. Когда я ложилась в кровать, я чувствовала каждую косточку на своем теле и не могла никак найти удобную позу для сна. К тому же постоянным источником моих страданий был желудок. Лошадиные дозы слабительного больше не приносили мне должного успокоения. Как только что-то попадало внутрь желудка, даже если это был малюсенький кусочек приготовленной на пару рыбы или четвертинка медовой дыни, создавалось ощущение, будто я проглотила воздушный шар. Я просматривала фотографии с моего первого показа и видео, которое мы сделали между двумя кастингами для Silent в саду дома фотографа, живущего в Бруклине. Там я выглядела худой, практически прозрачной, эфемерной. Но так мне нравилось больше – я предпочитала, чтобы люди видели мои кости, а не жир!

Слегка смущенная Матильда указала мне на одну деталь на фотографиях, которая меня тоже повергла в некоторое замешательство: на фотографиях с показа Ду-Ри было видно, как по всему моему телу дыбом стоят волоски! Я точно помню, как дрожала от холода в том помещении, где кондиционер работал на полную мощность, так что моя кожа вся была покрыта мурашками. «Ты должна побриться, Виктуар. И ноги, и руки». Я согласилась с ней насчет ног: я даже никогда не думала, что была настолько волосатой. Хотя где-то в глубине души я продолжала думать, что все дело было просто в холоде, установленном со спины освещении и сверхмощной фотокамере, что и дало в совокупности подобный эффект. Но руки? Я не собиралась брить свои руки! В тот же вечер мама согласилась со мной, что это была плохая идея. Если я начну брить свои руки, потом я должна буду делать это всю свою оставшуюся жизнь! Это даже не обсуждалось.

Я была приглашена на показ склонного к минимализму модельера Мэтью Эймса, где представляла красивые платья из плиссированной ткани и драпировок. А затем на показ неудержимого Дэнниса Бассо, создающего наряды для принцесс из шикарного меха. Я приезжала померить их заранее в его ателье в центре Бронкса. Я появилась на огромном «Хаммере», управляемом шофером и заказанном специально для меня в агентстве. Мне казалось, что я еду на бронированном танке! Именно на этом показе, когда я переодевалась, меняя платье-сетку из тончайшего шелка и белой норки на удивительно элегантное черное платье-футляр с воротником из лисицы, я заметила юную модель, которой едва было шестнадцать лет и которая была вместе со своей мамой. Так, значит, такое было возможно? Значит, мама сможет сопровождать меня в Милан? Я просто обязана поговорить об этом с Себом. Я была уверена, что только так я смогу задержаться в этой профессии и быть по-настоящему счастливой. По крайней мере, на какое-то время.

* * *

Моя Неделя моды завершилась показом коллекции Филиппа Лима. Это был совершенно очаровательный дизайнер, чей стиль мне очень нравился. Это была профессиональная любовь с первого взгляда. Мне импонировал его элегантный, современный и творческий подход к созданию одежды, а также утонченность и сдержанность его торговой марки. Но больше всего мне нравилась его солнечная доброта, почтительность в общении и заботливость. Когда я пришла на примерку одежды, меня ждал тот же сюрприз, что и в студии Ду-Ри: комната с сокровищами из предыдущих коллекций, где можно было выбрать себе что-нибудь на сумму в одну тысячу долларов! Я тут же выбрала себе пару платьев, которые, как мне казалось, я никогда не надену, потому что они были очень экстравагантными, длинный джинсовый полукомбинезон и безумно привлекательную черную сумку из кожи и замши с искусной отделкой, которая с того самого момента везде следовала за мной.

Филипп был единственным американским дизайнером, кто изъявил желание представить свою коллекцию в реальном месте, как частенько делали в Париже: мы шли по залам Американского музея естественной истории, и это было роскошно! Платья и костюмы были великолепными, а сама атмосфера отвечала духу модельера: все было элегантно и мягко, несмотря на легкие опасения моделей поскользнуться в своих красивых туфлях на платформе и упасть прямо на паркет, отполированный до зеркального блеска. За пару минут до выхода на подиум я увидела, как он совершенно один стоит в углу, нервно обкусывая ногти. Меня настолько это тронуло, что я подошла и поделилась с ним своим мнением: его коллекция была восхитительная, она мне безумно нравилась, и я была уверена, что все «они» тоже оценят ее по достоинству. Он выглядел настолько ошеломленным, что на какой-то миг я испугалась, что мой поступок был совершенно не уместен. Но он вдруг горячо поблагодарил меня. Думаю, что посреди всей этой помпезности и всепоглощающего цинизма небольшая капля человечности, искренности и доброты была необходима нам обоим.

После показа меня ожидал еще один сюрприз! Помимо фотографов, которые теперь обращались ко мне по имени, меня обступила небольшая группа взволнованных и застенчивых девушек, попросившись сфотографироваться с ними и рассказать о том, что на мне надето. Слегка смущаясь, я ответила, что на мне маленькое платье из детской коллекции (что заставило их рассмеяться) Ральфа Лорена, обувь марки Aldo и прекрасная сумка, дизайнер которой Филипп Лим. Все это привело их в полный восторг.