Недоделанный король - [18]
Наконец покончив с приготовлениями, поединщики вышли к центру перекрестка на Божий суд. В одних льняных рубахах на торсе.
Гриня в левую руку выбрал небольшой кулачный щит – баклер. В синих атласных шароварах и распахнутой белой рубахе он был очень похож на тот образ казака Мамая, который активно тиражировался в Малороссии и на Кубани с семнадцатого века до радикально покончившей с казачеством революции большевиков. Лицо его было спокойно, взгляд безмятежен.
Граф вооружился традиционно. В правой руке длинная трехгранная рапира. В шуйце – небольшая дага с широким лезвием не больше тридцати сантиметров длиной, с вычурной гардой из золоченых, перевитых стеблей с листьями.
Епископ прочитал молитву и ушел с судного поля.
Распорядитель вопросительно посмотрел на меня.
Я кивнул.
Протазан резко опустился вниз, и распорядитель ретировался в толпу.
Разминаясь, Гриня показал любопытствующим несколько заковыристых финтов с саблей, чем привел в восхищение публику, ценящую класс владения холодным оружием и разбирающуюся в этом искусстве.
Граф же просто подошел на свое место, держа клинки в расслабленных руках. Стало видно, что он уже немолод. Без головного убора, с растрепанными волосами, ему не дашь меньше сороковника.
Несколько секунд противники смотрели друг на друга, ничего не предпринимая, и когда засвистел вспарываемый сталью воздух, никто не мог сказать, что заметил начало ристалища.
Зазвенели клинки. Противники, разминаясь, ощупывали друг друга на прочность, водя хоровод. Сразу стало видно, что бойцы друг друга сто́ят.
Я через Микала заранее попросил Гриню не убивать графа, поскольку не хватало мне до кучи своих проблем еще и осложнений с соседним королевством, которое мощнее моего. И это в преддверии нехилых разборок с Пауком. Потому внимательно смотрел, как Гриня крутит финты на публику, стараясь только поцарапать кастильского вельможу. Пустить первую кровь, как было обусловлено.
Поединок грозил затянуться, как вдруг дон Диего разорвал дистанцию с противником, резко развернулся и прошел, не оглядываясь, к своим оруженосцам, отдавая им клинки.
Публика загудела. Послышались оскорбительные выкрики из толпы в его адрес, на что граф даже бровью не повел.
Гриня в недоумении глядел в спину графа, оставшись на своем месте. На левой стороне его широкой груди по белой рубахе расплывалось ярко красное пятно. Затем казак внезапно рухнул на камни мостовой. Как подкошенный.
Подбежали люди, перевязали Мамая чистыми тряпицами поверх рубахи. Откуда-то появились носилки, на которые амхарцы осторожно уложили Гриню, и незнакомые мне личности, быстро семеня ногами, понесли его в дом викария.
Все бросив к черту, я пустился вприпрыжку за ними, наплевав на вековую мудрость, что бегущий по улице король в мирное время вызывает смех, а в военное – панику.
Гриня все пытался что-то сказать.
– Положите его, – приказал я.
Носилки опустили на мостовую.
– Я слушаю тебя, Гриня, говори, – обратился я к раненому на руськой мове, встав перед ним на колено.
– Я хочу… – выдавил из себя Мамай по-русски, сдувая с губ красную пузырчатую пену.
– Говори. Все, что хочешь, для тебя сделаю, – ответил я ему на том же языке.
– Сала и́сти хо́чу, княже… соленого… с мясной прожилкой. Холодного… – шептал казак. – Пять лет сала не ил…
– Найдем тебе сала. Не бойся. Не найдем, так свинью целиком засолим, – пообещал я ему. – Поешь своего сала всласть, гарантирую.
И, подняв голову к добровольным санитарам, приказал по-васконски:
– Несите его быстрее. И медикуса позовите кто-нибудь.
На крыльце нас встречал отец Жозеф, отдавая распоряжения служанкам насчет чистого полотна, корпии и горячей воды.
– Святой отец, у вас salo есть? – спросил я священника на окситане.
– Что это такое – «salo», ваше величество? – переспросил он меня на том же языке.
– Жир свиной, подкожный. Засоленный.
Отец Жозеф покачал головой.
– Не слышал о таком. Но свежий найдется.
– Давайте свежий… – выдохнул я разочарованно.
Хоть шкварок половцу нажарю. Все казаку дом напомнит. Ибо если больному что-то хочется, то это не просто так, этого организм требует. К таким просьбам стоит прислушиваться, наплевав на все лечебные диеты.
На кухне, разогнав поварих, сам пристроился к раскочегаренной дровяной плите – укладывать глубокий железный противень на раскаленную конфорку.
Принесли кусок свинины утреннего убоя с большим слоем спинного сала, которое я самолично срезал, порубил на куски и бросил вытапливаться на сковороду.
Отшатнувшись от стреляющего жиром противня, отец Жозеф с интересом спросил, перерыкивая треск лопающегося жира и прочие кухонные шумы:
– Ваше величество, откуда вам известны столь варварские кушанья?
– Дон Григорий еще на галере рассказывал, – соврал я на голубом глазу. – Есть нужно эти cshkvarky, пока они горячие, святой отец; с пылу с жару, иначе будет невкусно.
Сметая всех на своем пути с блюдом пылающих жаром шкварок, я добежал до топчана, на который уложили Мамая.
– Гриня, сала соленого нет, но я тебе шкварок нажарил. Ешь, дорогой мой, – путая руськие, окситанские и васконские слова, прикоснулся я к его перевязанному плечу.
– Ваше величество, – прокашлявшись над ухом, обратился ко мне незнакомый горожанин на эускара, – не беспокойте раба божьего, ему не до нас уже, он уже в райских кущах Господа нашего…
Бывает и так… Нагнулся, чтобы гриб срезать, разогнулся, и все… ты уже совсем в другом месте. И не в Подмосковье, а вообще в каких-то неведомых горах. Не судьба, а просто анекдот: спустился с гор за солью, а тебя в армию забрали. На чужую войну в чужом мире, где нет двигателей внутреннего сгорания и даже дирижабли летают на паровых машинах. В этих условиях и приходится выживать студенту Тимирязевской сельхозакадемии Савве Кобчику. По местным меркам неграмотному, необученному солдату со странными идеями.
Если по воле рока ты оказался в чужом мире, будь осторожен, ибо разницу менталитетов никто не отменял. Другой мир — это даже хуже, чем эмиграция. Но что не убивает тебя, то делает сильнее. Послезнание развития техники становится не только благом, но и проклятием, привлекая внимание сильных мира того. И еще на ногах веригами повисла любимая жена с грудным ребенком. А вокруг война, которую историки потом назовут мировой. Поняв, что прогресс возможен только на основе реально существующих технологий и имеющейся квалификации туземных специалистов, Савва Кобчик не только патентует вещи «из будущего», но и окружает себя энтузиастами, которых достаточно «опылять» проверенными временем идеями и уводить от тупиковых решений — остальное они сделают сами.
Я не помню что произошло.Возможно будет трудно,возможно просто сложно,но я знаю себя.
Нежданная встреча в осеннем лесу перевернула всю жизни пенсионера. Получив способность ходить по реке времени, Дмитрий Крутояров даже не предполагал что к бонусам омоложения и долголетия, новой счастливой семье, он получит ежедневную напряженную работу снабженца в заповеднике ««Неандерталь»» за 40 тысяч лет до Рождества Христова. И таскать ему всё придётся из разных времён с приключениями.
Наш мир, как оказалось, не одинок. Другой мир был случайно открыт во время научного эксперимента, но его существование не разглашается учеными и их спонсорами, которые создали тайную организацию – орден. Своей главной целью орден декларирует заселение нового мира и незаметно для окружающих отправляет туда людей, которые здесь, на Старой Земле, посчитали себя лишними. Главный герой, неплохо устроенный в нашей жизни, лишним себя не считает, но однажды по ошибке попадает в этот новый мир с автобусом и тринадцатью юными красавицами из эскорта.
Я, Савва Кобчик, студент Тимирязевской академии, когда я попал в этот мир, то мне просто надо было выжить. И я отдался на волю течения жизни. А та потащила меня по течению вверх. В сферы, в которые я никогда не стремился и которые для меня зачастую непонятны. «Это надо всосать с молоком матери», — говорил мне генерал-адъютант ольмюцкого короля, и он оказался прав. Я постоянно попадаю в неприятные ситуации именно потому, что я даже не столько не знаю местных реалий, сколько их не чую. И не только пресловутое придворное общество, но и горские обычаи того народа, к которому я тут официально принадлежу.
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Пока виновник одной-единственной лжи, из которой, словно лианы, разрастаются настоящие леса непонимания, готовит экспедицию в земли, где не ступала нога человека, люди, пытающиеся продраться через бурелом последствий его дел, намереваются выяснить, что послужило первопричиной этих событий. Тень неведомого кукловода раскинулась над королевствами людей — и неизвестно, удастся ли хоть кому-нибудь найти истину в запутывающемся клубке противоречий.
Джина Джинджер даже не подозревает, что она – настоящая волшебница. Но однажды ей на голову сваливается ангел, и её жизнь изменяется навсегда. Оказывается, мир куда сложнее, чем она представляла. В нём существуют параллельные вселенные, ангелы и демоны, космические цивилизации и многое другое...
Он, совсем юнец, почти со школьный скамьи призванный на войну с пришельцами, остался один. В пламени сверхмощных бомб и плазменных лучей сгорели друзья и знакомые, остались погребенными в руинах городов родные. У него больше ничего не осталось, кроме сжигающей его изнутри жажду мести и надежды, все повернуть вспять. Однако, Судьба дала ему еще один шанс, отправив в новый мир, в новое тело. Теперь он выбирал свой путь. Врасти корнями здесь и забыть прошлое или пытаться искать то, чего просто не могло быть…
Первое место в конкурсе «Новый старт». Победитель конкурса рукописей Clever. Шорт-лист премии «Новая детская книга». В мире летающих черепах, на острове, который парит в Бездне, все люди одинаково красивы. На шрамы, лиловую кожу или третий глаз копят годами. У Моры лицо обезображено с рождения. Шрамы становятся ее входным билетом в мир элиты. Девушку зачисляют в лучший университет острова! Но там Мора чувствует себя чужой, ее новым друзьям интересны лишь слухи и легенды о ее уродстве. Она скрывает, что ее посещают странные видения о чужом мире и симпатичном ученом, так непохожем на остальных… Когда Рей появляется в ее мире, он становится первым, кто смотрит на нее без отвращения, первым, к кому она испытывает симпатию.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…