Недобрые Самаритяне: Миф о свободе торговли и Тайная История капитализма - [92]
Потом разразилась беда. В 2029 году Китай охватил огромный финансовый кризис. Несколькими годами ранее, в 2021 году, в честь празднования 100-летней годовщины основания Коммунистической партии Китая (КПК), КНР решила вступить в клуб богатых стран – ОЭСР (OECD, Организация Экономического Сотрудничества и Развития). Ценою, которую нужно было заплатить за членство, было открытие своих рынков капитала. Китай уже долгое время сопротивлялся попыткам богатых стран заставить его, как вторую экономику мира, вести себя «ответственно» и открыть свои рынки капитала, но, лишь только он начал переговоры о вступлении в ОЭСР, пути назад уже не было. Немногие [здравомыслящие] призывали к осторожности, указывая на то, что Китай всё ещё относительно бедная страна, со [среднедушевым] доходом, составляющим только 20% от американского, но большинство было уверено, что в финансах Китай будет столь же успешен, что и в производстве, где его господство казалось необоримым. Ван Цин-Гуо (Wang Xing-Guo), сторонник либерализации и председатель Народного банка Китая (центрального банка, который получил независимость в 2017 году) замечательным образом выразил такой оптимизм: «Чего бояться? Денежные операции у нас в крови, в конце концов, бумажные деньги придумали в Китае!». При вступлении ОЭСР в 2024 году, КНР ревальвировала [повысила курс] свою валюту (юань – женьминби/renminbi) в четыре раза и полностью открыла свой рынок капитала. Какое-то время казалось, что взлёту китайской экономике [просто] нет предела. Но затем, когда в 2029 году, образовавшиеся пузырь недвижимости и пузырь фондового рынка лопнули, от МВФ потребовался самый крупный в истории комплекс мер по спасению.
Взлетевшая безработица и навязанные МВФ сокращения государственных субсидий на продукты питания привели к массовым беспорядкам и, в конечном итоге, к подъёму движения «Юань Гонгчанданг» («Yuan-Gongchandang» – «Подлинные коммунисты»), питаемого кипящим негодованием тех, кто «остался за бортом» в обществе, которое менее чем за два поколения, перешло от практически абсолютного равенства маоистского коммунизма к неравенству в бразильском стиле. «Подлинных коммунистов» подавили, по крайней мере пока, арестовав всех его руководителей в 2035 году, но вызванные всеми этими событиями политические потрясения и общественные беспорядки ознаменовали собою конец китайского экономического чуда.
Китайская экономика к тому моменту была настолько велика, что она увлекла за собой весь остальной мир. Последовавшие события, получившие название Второй Великой депрессии, продолжаются вот уже несколько лет, и конца-края им не видно. Бразилия очень сильно пострадала от обрушения своего крупнейшего рынка экспорта, хотя и не так тяжело, как некоторые другие страны.
Другие ведущие экономики Азии, такие как Индия, Япония, и Вьетнам, всплыли вверх брюхом. Многие африканские страны не пережили крушения, ставшего к тому моменту крупнейшего покупателя их сырьевых товаров. США испытали все симптомы абстинентного синдрома, вызванного массивным оттоком китайских капиталов с рынка американских казначейских обязательств. Последовавшая глубокая рецессия в экономике США запустила ещё более глубокую рецессию в Мексике, приведя к вооружённому восстанию «Новых Сапатистов» («Nuevos Zapatistas»), движения сопротивления левой ориентации, считающего себя наследниками легендарного революционера начала XX в. Эмильяно Сапаты (Emiliano Zapata). «Новые Сапатисты» поклялись вывести Мексику из МАСИ (IAIA – Межамериканского Соглашения об Интеграции), углубленной версии NAFTA, которую в 2020 году создали США, Канада, Мексика, Гватемала, Чили и Колумбия. С огромным трудом отряды сопротивления были уничтожены в ходе жестокой военной операции, при содействии ВВС США и подразделений колумбийской армии.
Вторая Великая депрессия и так тяжело сказалась на «Soares Tecnologia», но затем последовал смертельный удар. В 2033 году, движимый своей приверженностью к свободной торговле, и воспользовавшись отчаянной экономической ситуацией, чтобы задавить оппозицию, слепо верящий в свою правоту бразильский президент, корейского происхождения Альфредо Ким (Alfredo Kim) [намёк на Альберто Фухимори], бывший главный экономист Всемирного банка, ввёл свою страну в МАСИ (IAIA).
Для бразильской нанотехнологической промышленности это была катастрофа. Одним из условий вступления в МАСИ являлось обязательство свести на нет в течении трёх лет все федеральные субсидии на НИОКР и программы госзакупок – единственные спасательные круги для отрасли. [Таможенные] тарифы, [защищающие] нанотехнологический и парочку других «зарезервированных» секторов, которые всё ещё оставались после Таллинского раунда, немедленно были отменены в отношении стран-членов МАСИ. Всё ещё имея средний уровень технологического отставания от американских фирм в 20, а может даже и в 30 лет, большая часть бразильских нанотехнологических производств погибла. Даже «Soares Tecnologia», считавшаяся лучшей в Бразилии, смогла выжить только ценой продажи 45% акций фирме (подумать только!) из Эквадора. Эквадор зажил на удивление неплохо, когда они вместе с Венесуэлой, Боливией, Никарагуа, Кубой и Аргентиной создали в 2010 году Боливарианский Экономический Союз, а затем в 2012 году члены БЭС вышли из ВТО, в знак протеста против повестки Таллинского раунда.
