Неделя в кармане - [16]

Меж тем разговор, похоже, развивался по сценарию, с которым Лада была явно не согласна. Она несколько раз взмахивала руками, а один раз даже топнула ногой. Наконец она круто развернулась и направилась к парню, так и стоявшему все это время с отпавшей челюстью. Внезапно цмок вскинулся всей своей громадной тушей и, ухватив, удалявшуюся с гордо поднятой головой, девчонку передними лапами, взмыл в воздух. Дарик вышел из ступора, бросился к дракону, но это было совершенно бесполезное действие. Цмок в считанные мгновения набрал высоту метров в двести и не торопливо полетел в сторону Черного леса. Лада что-то кричала, но что именно парень разобрать не смог. Пару минут пометавшись по дороге, не в силах решить, что же ему делать, бежать на заставу за помощью или преследовать летающий карьерный грузовик, Дарик плюнул и выбрал второе.

***

В то самое время, когда Дарик с отвисшей челюстью наблюдал посадку золотого дракона, на другом конце пространственного кармана произошел примечательный разговор, который хотя и не полностью касался судьбы нашего героя, достаточно интересен, чтобы привести его полностью.

- Ну, и зачем он нам?

- Я мог бы привести тебе с десяток причин, но по правде говоря, ни в одну из них я до конца сам не верю. Возможно, мне просто стало его жалко.

- А чего его жалеть? Нормальный парень, вроде бы.

- В то утро когда он сел в электричку, его отец вышел купить сигарет, в ларек через дорогу. Девятка пьяного в дым кооператора, возвращавшегося с ночных возлияний, скажем так, с барышнями, сбила его насмерть. По странному стечению обстоятельств, кооператор по совместительству был еще и сыном местной партийной шишки. Хотя это к делу не относится. Так вот, мать Дара, наблюдала все это из окна их квартиры, у нее случился сердечный приступ, и спустя пятнадцать минут она присоединилась к мужу.

- Ты забрал их?

- Нет! К сожалению, они не из тех, кто нам нужен.

- Зря.

- Может и зря. Но я не могу спасти всех! Знал бы ты, как я иногда на стену готов лезть из-за своего бессилия спасти всех!

- Я знаю. Не бесись. В отношении парня сработало твое предвидение?

- Да.

- Ну и хорошо. Твой дар это пока единственное, что нас не подводило. Я пойду за ним?

- Нет. Пока рано. Пускай дойдет до конца.

- Он может и не дойти.

- Знаю. Значит так ему на роду написано.

- И давно ты стал верить в судьбу?

- Подловил. Ладно, иди давай, дел еще уйма, а мы тут с тобой стариковские разговоры завели.

- Нашел стариков. Я вот как-то стариком себя не чувствую.

- Да-а? А кто тут полгода назад на пенсию просился?

- Кхм. Да действительно дел не в проворот, пойду я, пожалуй.

- Иди, иди. Пенсионер. Заслуженный.

- А все-таки, зачем он нам?

- У меня есть одно предположение. Повторяю, предположение, не уверенность! Помнишь, как нам сложно было с теми, кого мы забирали с Великой Отечественной?

- Такое не забудешь. Рвались обратно, как будто им там медом намазано. А ведь понимали, что там их ждет только смерть.

- Вот, вот. Мы с тобой упустили одну деталь. Не следили за развитием общества изнутри. За изменением менталитета, самосознания людей. От этого и сложности были. И ведь многих пришлось отпустить. Не насильно же их удерживать. Помнишь, как Клочкова с бойцами убедить удалось?

- Конечно. Ты им дал заглянуть в будущее. И когда они увидели своими глазами результат, и поняли, что задача ими выполнена, вот тогда они и согласились.

- Именно так. И со всеми последующими было также.

- Ну не совсем со всеми. Рокоссовский в марте сорок второго тебя послал по матери. Кстати, колись, ты ведь помог ему тогда?

- Да, чуть-чуть. Смертельное ранение стало просто очень тяжелым, но вполне по силам местным медикам. Он дал согласие на переход только в августе шестьдесят восьмого. Рак у него был. Как он эту боль терпел, не понимаю, но пока не сделал все, что мог сделать на благо Родины, не соглашался. Закончил все дела, подписал в печать именно свои воспоминая и согласился.

- И сколько бы он еще протянул, если бы не перешел к нам?

- Два часа.

- С генералом Ли было также?

- Почти.

- Но именно такие люди нам и нужны. Настоящие.

- Именно такие... Именно настоящие... Люди.

- Ты говорил...

- Да, мы отвлеклись. Мир меняется. С последним пополнением ведь тоже не все гладко прошло?

- Не всё. Но гораздо легче, чем с русскими из сорок первого - сорок второго или с немцами из сорок пятого.

- Нужно изучать людей новой эпохи. А изучать их можно, только погрузившись в их общество. Мы слишком давно стали этим пренебрегать. Отсюда непонимание. Я решил отправить в большой мир разведчиков, даже скорее резидентов, а этот парень станет их проводником и учителем в местных реалиях.

- Значит ты не оставишь его здесь?

- Нет. Пока нет. И вообще, он еще не прошел свое испытание. Поговорим об этом позже.

- Да, ты прав, торопиться не надо. Хотя. Ты из-за него изменил скорость времени?

- Да. Эту неделю мы будем идти со скоростью всего в четыре раза быстрее основного потока.

***

Степень собственного идиотизма Дарик осознал довольно скоро, уже примерно через час. Как не медленно летел Цмок, но все же значительно быстрее, чем бежал через степь наш герой. Поэтому уже минут через десять с начала погони Дарик потерял звероящера из виду и продолжал бежать просто в том направлении, в котором скрылся дракон. Так вот, осознание идиотизма пришло в тот момент, когда Дарик перевалив очередную гряду, оказался буквально в сотне метров от стены Черного леса, причем эта стена плавно загибалась и на право и на лево и терялась где-то далеко за спиной. Нет, нельзя сказать, что Черный лес возник на его пути внезапно, его стена маячила слева уже довольно давно, но то, что Чернолесье его теперь окружает с трех сторон, все же стало сюрпризом. Дарик оказывается все это время бежал по степному языку, глубоко вклинившемуся в Кощеев удел.