Нечто большее… - [3]

Рыжие кудри Виктории рассыпались по плечам, когда она, дёрнув головой, заливисто засмеялась. Джеймс присоединился к ней, и вскоре все взоры присутствующих были обращены на их группу.

— Какая красивая пара! — раздалось за моей спиной.

Какие знакомые слова, и, к моему великому сожалению, я не могла с ними не согласиться. Белокурый голубоглазый Джеймс в традиционном для такого случая смокинге и роскошная Виктория в облегающем зелёном платье с гривой потрясающих рыжих волос составляли идеальную пару.

Повернув голову, Виктория оставила на щеке Джеймса лёгкий поцелуй. Его ответная полуулыбка и нежный взгляд были мне хорошо знакомы. Когда-то и я точно так же целовала его. Только для этого мне приходилось подниматься на цыпочки.

Сердце предательски заныло. Пробормотав извинения, я поспешила удалиться.

Запрещая себе раскисать, я лихорадочно жала на кнопку вызова лифта. Мэгги права: необходимо что-то кардинально менять в жизни. Джеймс Стюарт был моей первой и единственной любовью. Единственным мужчиной, которого я знала. Я прекрасно понимала, что не так-то легко будет справиться со своими чувствами, особенно когда наши пути постоянно пересекались. Можно уехать, начать всё с начала, но для меня — девчонки из Хакенсака, штат Нью-Джерси — Нью-Йорк стал мечтой, которая осуществилась. Моя жизнь была здесь: работа, друзья, семья. Мой дом. А я не хотела лишаться дома.

И карьеры я лишаться тоже не хотела. Я занималась тем, что любила и умела делать. И в том, чего я достигла, была не только моя заслуга. Целеустремлённость, смелость в принятии решений, уверенность в своих силах — всему этому меня учили родители. Так где же эти качества теперь, когда они больше всего мне нужны?!

Лифт наконец приехал. Борьба со слезами была почти проиграна, и я с облегчением вошла внутрь обитой деревянными панелями кабины.

В последний момент двери лифта снова раскрылись, впуская ещё одного пассажира. Я едва успела опустить голову, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Вам первый? — произнёс мужчина.

— Да, пожалуйста.

Краем глаза я заметила идеально ровные стрелки его тёмных брюк, спускающихся на классические чёрные туфли ровно настолько, чтобы создавался необходимый идеальный залом в передней части лодыжки. Для достижения этого эффекта, Джеймс вынужден был выбирать ботинки, надевая брюки от того костюма, с которым собирался их носить. Обуви у него было едва ли не больше, чем у меня, и я частенько над ним подтрунивала, называя мистером Брэдшоу.

Только когда слёзы начали капать на темно-зелёный ковёр, покрывающий пол лифта, я поняла, что снова плачу.

— Возьмите!

Перед лицом оказался белый накрахмаленный платок. Поколебавшись лишь мгновение, я взяла его.

— Спасибо.

Я вытерла глаза, а затем от всей души хорошенько высморкалась.

— Извините.

— Не стоит.

— Вряд ли я смогу вернуть вам платок.

— Не беспокойтесь.

Теперь уже можно было не прятать глаза. Я подняла голову, но всё ещё не решалась взглянуть на своего попутчика.

Лифт звякнул, открывая двери на первом этаже. Я вышла первая.

— Кстати, я не согласен, что они красивая пара.

В изумлении я обернулась:

— Что, простите?

— Стюарт и Виктория. Они слишком подходят друг другу, чтобы быть красивой парой.

— Вы считаете? — выдавила я из себя.

— Я не говорю, что вы подходили ему больше. Скорее, наоборот. Но именно эта непохожесть притягивала к вам взгляд. Стюарт отказался от уникальности в угоду обычности, пусть и запрятанной в красивую обёртку! Сомнительное решение, хотя вполне понятное. Но он мне больше не интересен, а вы, Бет, — да.

С этими словами Дэвид Уильям Рассел, чей прапрадед когда-то основал компанию, название которой я ежедневно видела на наших официальных бланках, нажал на кнопку, оставляя меня с открытым ртом смотреть на закрывающиеся дверцы лифта.

Глава 2

За четыре года, что Дэвид Рассел стоял у руля «Рассел Интернешнл», её доход вырос в полтора раза. Барракуда — так прозвали его конкуренты. Он умело сочетал интересы компании и влияние своих решений на рыночную стоимость её акций. Как адвокат, мистер Рассел не проиграл ни одного дела. Завистники утверждали, что дела он выбирал заведомо лёгкие, но это было не так. Он был достойным продолжателем семейной традиции, юристом от бога. А ещё талантливым руководителем, тонким политиком и умелым предпринимателем. Мистер Рассел обладал проницательным умом и широким диапазоном деловых интересов. Вкупе с незаурядной внешностью и харизматичностью это составляло гремучую смесь, будоражащую воображение. Особенно, женское. Все незамужние сотрудницы были влюблены в него. Все замужние втайне тоже. Я видела его исключительно на официальных мероприятиях и по достоинству оценила правильные черты лица, атлетическую фигуру, приятный голос и манеры человека, привыкшего быть в центре внимания. А когда я впервые увидела его улыбку, моё сердце, на тот момент полностью отданное другому мужчине, пропустило удар.

В отличие от расхожего мнения по поводу отпрысков богатых семей, Дэвид Рассел не слыл плейбоем. Его репутация, как и репутация его семьи, была безупречной. Он был представителем пятого поколения нью-йоркских Расселов, и до того, как в возрасте тридцати трёх лет встал у руля компании, ею руководил его отец. Я всего несколько раз видела Моргана Рассела и его жену Элинор. По тому, как они смотрели друг на друга, как разговаривали, как внимательно слушали и улыбались можно было предположить, что едва ли что-то изменилось между ними со дня их свадьбы. Внешне Дэвид Рассел больше походил на мать, и, по моему мнению, этот факт немного сбивал в нём налёт величественности. Когда же я заметила, как трогательно и с любовью он относится к своим родителям, то поняла, что в этого человека могла бы с лёгкостью влюбиться.