Нечитаемые. Навязанное противостояние - [30]

Череда вопросов терзали его душу. Для чего всё это? Кровь, боль, лишения и рабство…. Был ли смысл в бесконечных тренировках и убийствах? Чего же ты добился в итоге? Запачкался чужой смертью и смотришь, как радуются люди, которых ты презираешь и ненавидишь? Разве это стоит украденного детства, потерянного счастья, несбывшихся надежд. Всё оказалось напрасным, бессмысленным. Не так он себе представлял свою великую победу. Уткнувшись в песок лицом, он зарыдал. Его сломала Великая Арена и Большая Битва.

«Ругевит! Ругевит!» — вещал голос, а он чувствовал ноющую боль в теле и отчаяние.

«Андрей, ты должен бороться!»

«Ругевит! Ругевит!» — отображали экраны, а он чувствовал отвращение к этому имени.

«Андрей, ты должен бороться!»

«Ругевит! Ругевит!» — скандировали трибуны, а он поднялся и закричал им в ответ: «Меня зовут Андрей».

Наше время, день третий.

Местоположение неизвестно.

Взгляд со стороны.

«Да, чёрт возьми!» Эта фраза прозвучала как гром среди ясного неба. Эта фраза прозвучала за мгновение до того, как трибуны взорвались диким криком, приветствуя победителя. Чей-то голос с облегчением произнёс эти слова. Чей-то голос расколол напряженную тишину в ложе. И по удивлённым взглядам отца и его помощника, которые устремились на неё, Каника поняла, что этот голос принадлежал ей.

— Очень интересная битва, — запинаясь, смущенно произнесла она. — И финал потрясающий. Интересный. Очень.

— Стена сломлена! Странная реакция для человек, который презирает гладиаторские бои, — Мартин расхохотался и чуть слышно спросил: — может, ты и насчет моего предложения изменишь мнение.

Девушка, мысленно обругав себя за несдержанность, фыркнула и уставилась в пол перед собой. От Каники не ускользнуло то, что Адис продолжал внимательно смотреть на неё. Его колючий взгляд пытался проникнуть вглубь её души и понять, что же вызвало её восторг. Это длилось считанные секунды, но создавалось впечатление, что проходят годы. Толпа ревёт. Каника молча смотрит в пол. Адис также безмолвно изучает её. Удар сердца. Адис поворачивает голову на арену. Ещё один. Его глаза удивленно расширяются. Ещё один. Проклятье! Он всё понял!

— Мартин, для тебя есть задание! — Адис вновь окинул взглядом арену, по которой расхаживал обезумевший от победы гладиатор и что-то кричал зрителям.

— Внимательно слушаю, Мастер.

— Посмотри внимательно на победителя и ответь на простой вопрос: доживёт ли он до завтрашнего утра? — общаясь со своим учеником, Адис внимательно смотрел на свою дочь.

— Мастер, на арене работают «глушители», — мерзкая улыбка на лице Мартина сменилась недоумением. — Они не позволят мне ответить на ваш вопрос.

— Выполняй приказ, идиот! — Адис сорвался на крик, и Мартин испуганно уставился на победителя. Его лицо напряглось. Вена на шеё вздулась. На лбу выступили капельки пота.

— Простите, Мастер, но я, к сожалению, не могу ответить на ваш вопрос, — самоуверенность ученика испарилась. — Он полностью закрыт для меня. Как я и говорил «глушители» работают безупречно.

— К сожалению, ты не можешь делать правильных выводов, — насладившись растерянностью Мартина, Адис продолжил: — Будь у тебя чуть больше мозгов, ты бы задумался, почему я заставляю тебя тратить энергию на бесполезные расчеты. Ключевое слово здесь — бесполезные. А будь ты не так озабочен своими личными желаниями в свободное время, ты бы прочитал историю создания Великой Битвы и узнал, что «глушители» выключаются в момент смерти одного из финалистов.

— Но тогда это значит…

— Да, это значит, что наш победитель нечитаемый, — Адис был доволен произведенным эффектом. — А моя милая дочь видимо знала об этом, но не соизволила мне сообщить. Теперь внимание вопрос. Почему?

Каника вновь оказалась в центре внимания. Но ничего ответить она не могла. Совсем другие, более важные вопросы вертелись в её голове с бешеной скоростью. Почему этот гладиатор так важен для неё? Почему его надо защитить от неизбежного гнева отца? Почему ей кажется, что его смерть уничтожит последнюю надежду изменить жизнь? Почему? Почему? Почему?

— Ясно, ответа я не дождусь, — Адис встал с кресла, и следом за ним поднялся его ученик. — Пожалуй, церемонию награждения я доверю провести тебе Мартин. У меня вновь разболелась голова.

— Что сделать с «закрытым», Мастер? — Мартин почтительно поклонился, раздуваясь от гордости. Награждение победителя — это величайший уровень доверия.

— Убей его, — бросил через плечо Адис, направляясь к выходу.

— Тронешь его и утром не досчитаешься головы, — резко обронила в сторону Мартина Каника, и, выдержав его гневный взгляд, обратилась к Адису. — Отец, оставь его мне.

— Зачем он тебе? — не оборачиваясь, спросил Адис.

— Мне стыдно признаваться, — надо давить на низменные чувства, возможно, это сработает. — Но я почувствовала невообразимое возбуждение, наблюдая за его сражением. Я захотела с ним немного поразвлечься. Что-то первозданное и звериное проскакивало в его движениях. Я боялась, что узнав о его особенности, ты, не выслушав меня, прикажешь убить его. Поэтому я и промолчала.

Оскорбленная ярость Мартина и довольное удивление Адиса наполнили помещение. Время вновь потянулось мучительно медленно. Проглотил ли отец ложь? Каника застыла в ожидание. Секунды превращались в вечность, и, наконец, Адис прервал молчание: