Нечаянные встречи - [7]
Еще друг другу мы стихи писали
И творческого полнились огня!…
Я Вас узнал, но Вы мне вдруг сказали,
Что не припоминаете меня…
2005г.
Илона Таубе. илл. к стихотворению
"Ангел зла"
АНГЕЛ ЗЛА
В этой жизни я лиц перевидел немало,
Но и все же меня вдруг смутило одно:
Симпатичная девушка нервно жевала
И пустыми глазами смотрела в окно.
На лице будто колкость весеннего снега,
А в глазах пустота, взгляд ушел внутрь себя.
И лишь рот, будто сытым давно уже не был,
Все жевал, что-то мерно и зло теребя.
Да наколка на нежном плече красовалась,
Словно дикой колючкой на нем проросла.
Было видно, что девушка очень старалась
Быть хоть чем-то похожей на ангела зла.
2006 г.
Летний сад. К стихотворению "Эвтерпа"
Фото автора
ЭВТЕРПА
О, Петербург! Не улиц твой парад,
И не дворцов, не храмов колоннады
Меня влекут. Душа и сердце рады
Вновь посетить уютный Летний сад.
Но не прохладою средь душных дней
Зовут к себе тенистые аллеи.
В зелёные вторгаясь пропилеи,
Я думаю взволнованно о ней!
В ряду застывших каменных фигур
Моя в тени здесь притаилась муза.
И, сбросив бремя будничного груза,
Я проникаю в древний дух скульптур.
Пусть шумных будней испускает стон
Усталый город, хмурясь за оградой, -
Застыв как тень, с горящею лампадой,
Хранит Психея здесь Амура сон.
Вот множит профиль Янус озорной.
В покрове звёздном "Ночь", а с ней Аврора.
Вот к танцу приглашает Терпсихора,
Взгляд нимфы сада всё следит за мной.
Но где Эвтерпа? Ищет, ищет взгляд, -
Друг друга оба мы в лицо не знали, -
На ножках музы завязать сандалии
Хотел бы я, и тем лишь был бы рад!
Ах, вот она! Смотрю и оробел:
Среди других проста и не обута…
Признаюсь: сам не знаю, почему-то
Ноги её коснуться я не смел.
Она молчала, будто смущена.
Но внемлю ей! О, муза! О, богиня!
С тобой моя душевная пустыня,
Ожив на миг, поэзией пьяна!
2009 г.
>Прим.: Эвтерпа - в древнегреческой мифологии -
>одна из девяти муз, >муза лирической поэзии
ОЧЕРЧЕННОСТЬ БЕЗБРЕЖНЫХ ВЕК
К Вам чувством мимолетным не грешу,
О, невозлюбленный мой человек!
Но смойте эту черноту, прошу,
С прекрасных глаз, хотя бы с нижних век!
Самообманный Ваш ресниц объём,
Не разжигает чувственный экстаз,
Не красит сгусток туши окоём
Неисчерпаемых безбрежных глаз!
Пусть берег - водоёма оберег,
Прекрасному не нужно чёрных рам.
Неочернённость Ваших млечных век
Пусть входит музыкой в мой храм.
2011 г.
ВОЗДУШНЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Ловлю воздушный лёгкий поцелуй –
Любви послание летит незримо
Потоком зыбких своевольных струй,
Играя в тонких крыльях херувима.
Но что-то сбилось в музыке небес,
Совсем неслышно – я и не приметил,
Как поцелуй, не долетев, исчез –
Его украл шальной ревнивец-ветер.
Лишь губы в губы, лишь глаза в глаза –
На знак воздушный я бы Вам ответил -
Как много хочется без слов сказать,
Когда мы сами – чувства зной и ветер!
2012 г.
НАМ БОЛЬШЕ ВСТРЕТИТЬСЯ
НЕ ДОВЕЛОСЬ
(Зинаида Гиппиус о Блоке)
Здесь странен свет самих небесных сфер,
Здесь ночь бела, а день, как дым невнятен.
В безумье ветра ход Невы обратен,
И вечно вздыблен медный "кондотьер".
Всё гложет пламень первых грозных лет.
И нет согретых в нём, и нет спасённых.
Нет книг, журналов. Только лишь газет
Выходит несколько казённых.
Как в пьесе всё, бездарной и бедовой,
И в воздухе звенит: "Даёшь!", "Давай!".
Как по инерции ещё идёт трамвай…
…От Невского я еду по Садовой.
Вагон наполнен… Где-то у Сенной
Со мною рядом тень остановилась.
Растянутое "здравствуйте" разлилось –
И Блока лик застыл передо мной.
Вдруг мукой внутренней звучит вопрос
Сквозь мутность разметавших всё событий:
"Вы мне руки теперь не подадите?" -
Блок с неуверенностью произнёс.
Круг пассажиров исподволь притих -
Вопрос звучит и странно, и трагично.
Всё замерло, - трамвай для нас двоих.
Протягиваю руку: "Только лично!
Общественно же говорю Вам: Нет!"
Мне Блок целует руку осторожно,
Всё в чувствах, в мыслях спуталось так сложно.
"Благодарю Вас!" – слышу я в ответ.
И мы молчим. Блок снова продолжает:
"Что, уезжаете?"
"Да. Кто не уезжает?
Из под копыт восстала змея медь -
Здесь – иль уехать, или умереть.
Не каждый может в Вашем положенье…"
А Блок в ответ: "Моё – скорей, недуг.
Поверьте, и оно – не утешенье,
Печален недосказанности звук".
Я разговор не рву, не тороплю,
Мне память прежних лет всего дороже.
Блок говорит: "А я ведь Вас люблю",
А я: "Вы знаете, что я Вас тоже".
Весь город – как молитва октябрю…
Предвидя будто долгую разлуку,
Блок на прощанье мне целует руку,
И вновь мне говорит "Благодарю
За Вашу руку, - это знак, привет".
А я: "Лишь лично! В память прежних лет,
Общественно же нет мостов меж нами"…
Былое мнится радужными снами.
С площадки в след мне долго смотрит Блок.
Трамвай багровое уносит брюхо
Туда, где спорят стройка и разруха,
Где шёпот горечи меж бравых строк…
2012 г.
>Примечание:
>В основу сюжета стихотворения лёг реальный исторический факт одной из многочисленных встреч Зинаиды Гиппиус с Александром Блоком, описанных ею в воспоминаниях "Живые лица".
Дорогой читатель, это моя пятая книга. Написана она в Болгарии, куда мне пришлось уехать из России в силу разных причин. Две книги — вторую и третью — Вы найдёте в московских библиотеках: это «Холсты» и «Амбивалентность», песни и творческие вечера при желании можно послушать на Ютюбе. Что сказать о себе? Наверное, сделать это лучше моих произведений в ограниченном количеством знаков пространстве довольно сложно. Буду счастлива, если эти стихи и песни придутся кому-то впору.Наталья Тимофеева.
В предлагаемую книгу вошли лирические стихотворения Марины Цветаевой. Большинство стихотворений в этом сборнике посвящены людям, с которыми Цветаеву связывали дружеские отношения, людям, которыми она восхищалась, которых любила, ведь "…каждый стих – дитя любви", как написала однажды Марина Ивановна.
В двухтомник избранных произведений Николая Доризо вошли стихи, написанные более чем за тридцать пять лет литературной деятельности.В первый том включены стихотворения и песни, воспевающие героизм советских людей, их военную и трудовую славу, любовь и дружбу, красоту родной земли.
От редакцииЭто издание является первым полным собранием стихотворений Тютчева академического типа. В то же время оно рассчитано не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, что определило некоторые особенности его композиции.Стихотворные тексты разбиты в данном издании на два раздела.Первый раздел (1824-1873) включает всю основную оригинальную лирику Тютчева, т. е. ту часть его наследия, которая является драгоценным достоянием русской и мировой лирики. Сюда же отнесены избранные переводы, могущие по своим художественным достоинствам быть поставленными вровень с подлинниками и в наибольшей степени несущие на себе отпечаток творческой индивидуальности поэта.