Небожители Севера - [59]

— Я невкусный, Кельпичка. Одна кожа да кости. — Уильям с теплой улыбкой повторил фразу пятнадцатилетней давности и погладил свою любимую по ручке.

Из реки вдруг выпрыгнула та вороная кобыла и пошла грациозной походкой рядом с Уильямом и Вериателью, время от времени игриво подталкивала мордой вампира вперед, когда тот останавливался, корчась от боли. Ее ласковые голубые глаза, обрамленные бархатными ресницами, тепло поглядывали на Уильяма, и тот чувствовал себя счастливым.

Демоницы и Уильям завернули за скалу и почти нос к носу столкнулись с Горроном. Герцог вел по узду свою лошадь и сжимал в руке окровавленный меч. Увидев незнакомца, вороная кобыла ощерилась, завопила дурным голосом и, дикая, прыгнула в воду. Спокойно проводив исчезнувшую демоницу, герцог Донталь перевел свой взгляд на девушку в сером платье, а затем на дрожащего и слабого Уилла. Горрон поднял брови и сказал.

— Уильям, вы напугали своим поступком даже меня! Демоны вас побери, что за восхитительное безумие…

Вериатель тут же рассмеялась и отпустила руку Уильяма. Продолжая дико хохотать, девушка обратилась в страшную демоницу и скакнула к герцогу, клацнула рядом с его лицом зубами. А затем, вопя от удачной шутки, она прыгнула в воду, где и пропала в белой пене.

Те силы, что оставались у Уильяма, стремительно таяли, и он, пошатываясь, сел на ближайшую крупную корягу, как только его подруга скрылась в бурных водах Рулкии. Не будь Уиллу так плохо, он бы сильно удивился от того, что герцог Донталь даже бровью не повел от выходки кельпи, и обязательно задался бы вопросом, какое же загадочное прошлое может быть у столь отважного вампира. Но сейчас рыбаку было не до того — тут бы не грохнуться позорно в обморок.

— Леонардо жив? — спросил Горрон таким тоном, словно был уверен, что сын графа жив.

— Да, — коротко ответил Уильям, касаясь окровавленной головы.

— Хорошо… В общем-то, кельпи бы не стала спасать мертвеца, если бы не могла вернуть его к жизни, пусть и не задаром. Ох и дорого это обойдется Леонардо — принять помощь от водного демона, — улыбнулся уголками губ герцог и подошел к израненному вампиру. — Вам нужно вправить руку.

— Давайте, — прошептал Уильям и закрыл глаза.

Резкая боль пронзила его тело, и он сжал зубы, чтобы не вскрикнуть. Еле-еле, с трудом он открыл слипающиеся от крови глаза и пошевелил рукой, сжал и разжал пальцы, проверяя, не сломано ли чего.

— Здорово же вас приложило о тот камень! Я уж подумал, голова расколется, как кочан, — улыбался Горрон, ощупывая пробитую голову. — Ну ничего, через пару недель будете как новенький, не переживайте. Хотя рану все равно нужно обработать.

— Что за кровь на вашем мече? — спросил шепотом Уильям.

— Пришлось прервать страдания бедняги Найхлиста, — вздохнул Горрон. — Хороший был конь.

— Господин, — тихонько сказал Уильям, поднимаясь с коряги. — Ваша лошадь понадобится Леонардо, вряд ли он сможет дойти сам.

— Да-да, затем я ее и веду. Вы сами-то дойдете? Вам нужно переодеться и обязательно обработать рану.

— Да, дойду, — коротко и слабо ответил Уильям, а затем слегка улыбнулся. — На мне теперь все как на собаке заживает, так что можете не беспокоиться обо мне.

— С каким же уважением вы описываете такой великий дар, юноша! — рассмеялся Горрон де Донталь, развеселившись от такого незамысловатого сравнения. — Держите, промокните хотя бы голову, а у моста вас подлатают.

С этими словами герцог достал из кармана коричневого плаща, отороченного мехом волка, белоснежный платок, увы, уже не накрахмаленный, и передал его мужчине. Тот благодарно кивнул и, протерев от крови глаза, приложил платок к ране. Горрон взял под узду свою кобылу и повел дальше, там, где должны были быть Филипп и Леонардо.

А Уильям, пошатываясь и сильно хромая, одиноко побрел назад к мосту, откуда началась эта безумная погоня за Леонардо. В ущелье гулял сильный ветер, и моросил мелкий дождь вперемешку со снегом. Поежившись от холода и мокрой отяжелевшей одежды, Уильям обхватил себя свободной рукой, продолжая прижимать уже насквозь пропитанный кровью платок к голове.

Из-за скалы показались Филипп и Леонардо. Они брели по тонкой полоске берега — граф поддерживал сына, тот шел медленно, издавая стоны боли после каждого шага. Лицо Леонардо, изуродованное рекой, благодаря Кельпи стало выглядеть куда лучше, но все-таки свой след Мертвая Рулкия оставила ему на всю жизнь — размозжённое ухо и содранную кожу с нижней челюсти Кельпи не смогла исправить. А может просто не захотела, решив, что и этого для вампира будет достаточным. Но по крайней мере в остальном сын графа выглядел неплохо — сильные рассечения и раны затянулись, а руки, ноги и голова были целы, так что его здоровью ничего не угрожало.

На Леонардо были надеты одни лишь штаны, да теплый плащ Филиппа обернут вокруг тела, чтобы согреть. Изорванная и уже никуда не годящаяся одежда осталась лежать обрывками на берегу.

Горрон подвел лошадь к Леонардо и помог тому взобраться в седло. Со стонами и болью сын графа, мокрый и дрожащий, вскарабкался верхом и укутался посильнее в отцовский плащ.

— Где он? — резко спросил Филипп, осматриваясь по сторонам.