Небосвод мечей - [8]

Свита Малинды разрослась до невероятных размеров, в нее входили лорды и леди, которых она никогда не встречала, например, восьмидесятилетний эрл Димплешира, потомственный виночерпий старшей королевской дочери. За отсутствием королевы каждая знатная дама считала своим долгом получить место придворной фрейлины, хотя далеко не все из них утруждались поездкой ко двору. Эти же знатные дамы прочили своих дочерей на выданье принцессе во фрейлины, а многочисленных родственниц, которым выданье не грозило (уродливых девиц, тетушек и вдовых мамушек), старались пристроить в качестве приживалок и нахлебниц в королевский дворец.

Ограничивать свиту принцессы тремя придворными дамами и пятью фрейлинами приходилось леди Кристал. Ни один человек в здравом рассудке не взялся бы за такое дело добровольно, но семейство Кристал, Кэндльфрены, долгие годы пребывало в немилости, и теперь на самоотверженную леди легла миссия реабилитации всей фамилии. Малинда, впрочем, быстро отыскала способы управлять этой робкой, затравленной женщиной.

Леди Арабель по-прежнему занимала должность Госпожи Нарядов. Она неустанно распределяла своих многочисленных детей в свиты мелких дворян, но обилие дочерей вынуждало ее постоянно собирать приданое. Посему эта дама полностью зависела от привязанности и щедрости принцессы. Сама же Малинда прежде всего ценила ее за страсть к слухам и называла леди Арабель Госпожой Сплетен.

Еще была Диана де Фейт. Поскольку в жилах ее не текла благородная кровь, девушка не могла подняться выше служанки. Однако вскоре после смерти Харальды Малинда ухитрилась назначить подругу Госпожой Покоев, и теперь Диана поддерживала еще и мать. Новый супруг бывшей леди де Фейт обеспечивал ее только новыми детьми.

Уэйнс, Кристал, Арабель и Диана составляли ближайшее и неизменное окружение принцессы. Дальше раскинулся пышный розовый цветник фрейлин и придворных дам, а следом возвышался густой лес слуг и чиновников. Должности часто раздавались по совершенно непонятным принципам: ревизором принцессы назначили какого-то чиновника от Канцелярии, а камергером одного из Бринтонов — дальних кузенов короля, — который удовлетворился всего парой незначительных визитов ко двору. Старшим Конюшим назначили барона Леандра — близкого родственника и модного хлыща, не способного отличить мула от лошади.

После смерти Харальды Малинда стала сама себе хозяйка. Вместе со свитой она в течение года путешествовала из замка в замок — Нокер, Олдмарт, Греймер и другие, — стараясь не попадаться на глаза отцу. Теперь, познакомившись почти со всем шивиальским дворянством, принцесса то и дело устраивала поездки в разнообразные провинциальные местечки с заманчивыми названиями. Леди Уэйнс ставила подпись под любой бумагой, а Канцелярия возвращала документ, подтвержденный королевской печатью. Эти экскурсии служили убежищем от злых глаз и языков при дворе.

Только природное благоразумие помешало Малинде ввязаться в какую-нибудь историю или спровоцировать скандал. Если враги и точили на нее зубы, то до поры до времени кусать им было нечего.

Когда король вновь взял в руки скипетр, гадкий утенок успел превратиться в прекрасного лебедя, звезду аристократического круга. Как и многие другие отцы, Амброз несколько растерялся, увидев, что вместо маленькой девочки перед ним молодая женщина. И позволил дочери руководствоваться собственными соображениями, покуда она не станет преступать черту; Малинда же старалась не раздражать его.

Перемирие в отношениях дало свои плоды. В 367-м ей исполнилось шестнадцать, и король без зазрения совести расхваливал перед иностранными послами качества принцессы и на пиршествах передавал дочери роль хозяйки. Он убедил канцлера Монпурса сделать ее тайной советницей — при условии, что Малинда не станет присутствовать на совещаниях. В честь недели рождения Малинды Амброз устроил грандиозный бал, намекая таким образом лорд-мэру Грендона, чтобы тот передал принцессе ключи от города.

На все празднества непременно приглашался нареченный Малинды — лорд Ансель. Став соломенноволосым подростком одиннадцати лет, он по-прежнему не доставал невесте и до плеча. В ее возрасте многие дамы уже вышли замуж, некоторые даже родили детей, а принцессе еще предстояло как минимум пять лет вынужденного девичества, а скорее всего ровно столько, сколько проживет Ансель — его мучили постоянные приступы куриного сифилиса.

Зато не постеснялась выступить его мамаша.

— Очень удачно! — пролаяла она в своей обычной бесцеремонной манере. — Мальчик испытывает еще большее облегчение, чем ты. Даже тебе не нравился такой вариант, а представь только, что думал сам Ансель! Его жена постоянно будет его обгонять. Даже если он начнет рано брить бороду, к тому времени ты уже будешь старухой двадцати одного года и наверняка вымахаешь еще на фут!

И все же омерзительный день свадьбы маячил где-то в отдаленной перспективе.

В начале 368 года Малинда наслаждалась жизнью при дворе. Никто не оспаривал у нее положения заводилы дворцовой молодежи, и принцесса слегка флиртовала с молодыми аристократами или Клинками, никогда не давая ни малейшего повода для скандала. Девушка не любила отца; для нее он представлялся чем-то вроде наполовину прирученного дракона, вокруг которого надо ходить на цыпочках. Малинда постепенно утрачивала страх перед ним, что оказалось серьезной ошибкой. Ужасная Ночь Псов потрясла ее — как и многих других — и заставила осознать, что Амброз не только смертен, но и крайне необходим для своей страны. Реальная опасность на краткий миг сблизила отца и дочь.