Небо зовёт - [15]

— Мне бы хоть с парашютом попрыгать, я давно об этом мечтаю.

— Через пару дней сдадим экзамены, поедешь с нами в аэроклуб, может, и примут в парашютную секцию.

— Вот было бы здорово, — не удержался я.

За разговорами незаметно дошли до столовой. Валентин оказался очень разговорчивым парнем, а Николай, пока шли, не проронил ни слова. В столовой выдавались комплексные обеды, и мы, за чисто символическую цену, неплохо поели. Ребята вернулись в общежитие грызть свою науку, а я решил побродить по городу. До самого вечера ходил по улицам, аллеям, паркам и не мог избавиться от волнения и тревожного чувства прикосновения к чему–то большому и таинственному. Мысль о том, что тут, по этой земле ходили, творили великие люди, как Петр I, Михаил Ломоносов, Григорий Потёмкин, Александр Пушкин, Владимир Ленин и другие исторические личности, повергало мою душу в смятение и наполняло её гордостью за честь быть частичкой великого русского наследия. Переполненный неизгладимыми впечатле–ниями, уставший и голодный вернулся в свою комнату. В ней никого не было. Раздевшись, впервые лёг на казённую кровать с белоснежными простынями. В деревне в то время никто не мог позволить подобной роскоши спать в такой постели. Зимой спали на печи или на полатях, а летом покатом на полу или на сеновале в верхней одежде. Едва прикоснувшись к подушке, мгновенно заснул. По обыкновению своему встал рано. Кроме знакомых ребят, в комнате спал ещё один парень из вновь прибывших. Две кровати оставались незанятыми. Спустившись во двор, сделал зарядку, а когда вернулся, все ребята уже были на ногах. Дима, так звали четвёртого парня, оказался, как и я, курсантом. Наспех позавтракав в столовой и взяв всё необходимое для конспектирования, пришли в аудиторию и заняли места поближе к преподавателю. Аудитория, рассчитанная на полтораста человек, была заполнена полностью. Половина слушателей были женщины и девушки. Первый день был ознакомительный. После вступительной лекции нас разбили по группам, ознакомили с программой и отпустили домой. Проучившись неделю, я понял, что времени для досуга будет очень мало. Программа курса была составлена таким образом, чтобы ускоренным темпом шестимесячные курсы пройти за три месяца. Без соответствующей подготовки отсидеть по двенадцать часов на лекциях и практических занятиях было чрезвычайно трудно. Я аккуратно посещал занятия, старательно конспектировал лекции и только после их окончания, позволял себе сходить в кино, на танцы или побродить по городу, любуясь его неповторимой красотой.

Небесная болезнь

Мои друзья–студенты, освободившись от «хвостов», перед поездкой домой решили побывать в аэроклубе, кое–что выяснить для себя и повидаться с друзьями, которые продолжали тренироваться. Я напомнил им о своей просьбе и присоединился к их компании. В течении недели мы были заняты делом и почти не общались. И вот теперь, добираясь до аэроклуба, мне захотелось как можно больше узнать об этой общественно–военной спортивной организации. Расправляя грудь, обвешанную значками, спросил:

— Валик, а ты с парашютом прыгал?

— Все, кто посвятил себя небу, начинают с прыжков с парашютом. Будешь ли ты пилотом самолета или планера, надо прежде всего научиться прыгать с парашютом. Это как бы первый шаг в авиацию.

— А вы не планируете пересесть на спортивные самолёты?

— Нет, нам больше планерный спорт по душе. Ты не представляешь себе, какая это красота бесшумно скользить, подобно гигантскому орлу, в поднебесье, ловить восходящие потоки и созерцать землю с высоты километра. Летишь и думаешь, каков всё–таки велик и умен человек. Столько столетий стремился, подобно птицам, взлететь и парить над землей, сколько их, дерзновенных смельчаков разбилось и изувечилось, но в конце концов летать человек научился. Даже, участвуя в соревнованиях, где одно стремление выжать из аппарата небесной стихии и из себя всё, чтобы победить, тебя не оставляет чувство собственного величия. Там, в безбрежном небесном океане, тебе никто не поможет, вас только двое — ты и планер. Любой сбой одного или другого грозит катастрофой. Вот поэтому пилот и аппарат сливаются в одно целое и являют продолжение одного другому.

— Ты, Валентин, так нарисовал картину полета, что мне тоже захотелось летать. Неважно на чём, но обязательно летать.

— Если очень хочешь, то у тебя обязательно всё получится, но, как я уже говорил, это решает медкомиссия, а, судя по спортивным достижениям, написанным на твоей груди, сила и здоровье у тебя есть, остается поставить перед собой цель и упорно к ней двигаться.

На этот раз совет–пожелание выдал доселе молчавший Николай. Тут в разговор снова вступил Валентин, сказав:

— Николай не такой разговорчивый, как я, но за три года стал ассом планерного спорта, чемпионом Ленинграда и с планером давно разговаривает на «Ты». А тебе, Василий, мое дружеское пожелание: руководство Аэроклуба, да и городская молодёжь, не любят задавак, подобно тебе, оставь на куртке один значок, самый тебе дорогой, а остальные сними и одевай их только на спартакиадах и других спортивных праздниках. Тогда у тебя будет меньше подкалываний и насмешек, типа: «Деревня».