Небо в кратерах дюн - [5]

Но он сразу — обрадовался! Доверчиво пошёл им навстречу!

Его сразу окружили, повели куда-то…

И это они — «послюнявили пламя»? Ну, что бывает — с дикарями, не знавшими огня?..

И заперли где-то: проём не окна, не двери… лаза! Темно, чем-то занавешено… Всё — как нечеловеческое, звериное…

Еду просовывали — в узкую щель… Запомнил — образы неких грубых построек…

…Но как-то удалось бежать — или отпустили сами? А что стало — с дирижаблем, оборудованием?

И — как потом добрался до своих?..)

…Итрихе отправил в Академию Наук послание срочной почтой. Через (полу?)месяц пришёл ответ: начинаются работы по выделению средств…

(Не в смысле денег — а снаряжения, припасов?)

…Радио на Хоросе было ещё молодо, но тоже помогало распространению сообщений. Керехет передавал в Нэехешт, Канта-Бричвере и другие аймачные центры — через поезда и вараносообщение — что готовится экспедиция…

Чтобы зря не беспокоить Нэгэрцэва, причиной экспедиции назвали — исследовательскую… Нэгэрцэв не знал ещё о ней ничего. А о нём самом было известно, что вроде бы путешествовал — но известно не всем…

…Караван оставил Зершанчари позади, и шёл мимо глубоких каменистых расщелин и древних обветренных гор по дороге Тенистого Солнца. Над древним вулканом Тазепемт клубились редкие облака… Унъерт ехал впереди. Временами он снимал с наполовину лысой головы, редкой на Хоросе, фиолетовый платок и обмахивался, но это не очень помогало…

Кое-где мелькали голубыми искрами пустынные змеи. Казалось, что из фиолетового зенита лились струи прозрачной синей тишины, в которой тонуло время. Горячий Эян резко очерченным белым шаром повис в чистейшем горном воздухе. Тихо свистели в выбоинах скал и оврагов, наполненных щебёнкой, порывы слабого ветра пустыни. Ветер сдувал с гор жару и бросал её вверх вихрями дымчатых миражей позади, где-то над равнинами. А впереди лежали горы, укрытые небесным сном…

Унъерту казалось, что караван повис в небе и медленно качается на волнах жизни. Мерно, как ящеры, бежало время. Тени становились всё короче. Стало прохладнее. Песчаники и сланцы начали отступать, обнажая ослепительно-красные граниты. Свет их был невыносимо ярок. Но путники надели на глаза себе и ящерам защитные обсидиановые очки и продолжали двигаться к цели…

(И уже снова — «Эян»!..)

…Заночевали, натянув полушатёр у зубчатой песчаниковой скалы. Небо зеленело крупными чешуйчатыми звёздами. Сказочная небесная змея Кяризница Севера уже клонила к горизонту свой хвост. После Бури 3-х Дней наступило время, когда осадки наполняли на короткое время вади Северного Агварасичорпна, и пустыня наполнялась бурной жизнью, а засуха горела в костре воды. Наступило Время Струи — период между Бурей 3-х дней и Днями Каменного Огня…

…К полудню следующего дня они вышли на гранитное перевальное плато. Острый взор Дьерэнша уловил вдали крохотную искорку. Это светился уголковый отражатель на крыше монастыря «Абсолютное знание». Монастырь и был конечным пунктом поездки…

…И вот уже — высота 2108 м. Небо, как тёмный сапфир… Над вершинами качался пропитанный горным Солнцем прозрачный огненно-синий ветер. И все путники вспомнили название пустыни: Агварасичорпн, «Ветер Ясного Неба»…

От ветра солнечный огонёк дрожал и мерцал. Но ветер не мог задуть маленькое рукотворное «солнце». Такие маяки были широко распространены в пустыне Агварасичорпн, порой с символикой из цветных светофильтров: зелёный цвет означал оазис; жёлтый — колодец с небольшой степенью биоценоза; оранжевый — колодец трудный, маловодный, засоленный; а красный — безводье дальше!.. Голубой — близок город; синий — навдарховые рощи или ханстовый стланик; лазурный — специальный: впереди лежат «широкие поля новосёлов», охраняемые рощи, где из спор развиваются проростки людей… А кроме того — есть маяки с несколькими ярусами уголковых отражателей, и сочетания цветов значат что-то особенное…

…Слева от ущелья Полуденной Зари караван к утру вышел в широкую, неглубокую каменистую уступчивую вади. Её дно было чёрным и к полудню дышало жаром… Караван не делал остановки в полдень: укрытые сиреневой тканью животные медленно шли вперёд, экономя время. Так же экономились и силы: в жару при ходьбе не так густели тканевые жидкости, и не происходил перегрев…

…И вот они влезли по пологому берегу вади Полуденной Зари (Эян показывался там лишь к полудню, потому оно называлось так); перешли через поперечную, спадающую на юг караванную дорогу — и перед ними открылся за невысокой каменной террасой монастырь. Здесь раньше был госхоз по разведению нектароносных змей — но потом хозяйство перешло в более пригодное место, а здание госхоза выпросили монахи (с ещё бóльшими трудностями, чем Нэгэрцэв раздобыл дирижабль)…

…Перед дверью Унъерт — главный монах всей этой братии — достал прибор «предметные циклы» и завертел диски, на которых виднелись разные слова. Затем, добавляя от себя вставки, прочёл в произвольном направлении фразу:

«Белые зыбучие дома уходили в скальный грунт, как в воду».

Прочтя такое, он побоялся сразу идти в монастырь, и эту ночь пришлось провести в шатре, защищавшем от порывов холодного звёздчатого ветра, причём на расстоянии метров 50-ти от монастыря… Только к утру он разрешил Дьерэншу и другим монахам войти к себе в кельи.