Обострившееся лицо. Корка было суровым вот так когда-то инженер застывал под мостом, который строил, чтобы пропустить над головой первый тяжело громыхающий поезд.
- Когда же, наконец, стартует "Фотон"? - вырвалось у Радунского.
- Уже стартовал, - не разжимая губ, ответил Корк. Сейчас дойдет свет.
Над плоскостью эклиптики полыхнула белая, до рези в глазах ослепительная вспышка.
Но это длилось мгновение. Словно взмах огненной руки очертил вселенную. Не стало тьмы, не стало звезд, всюду простерлось радужное, в переливчатых кольцах небывалое и прекрасное небо.
- Вот он, Мешок... - прошептал Корк.
Он сидел, устало полузакрыв веки, быть может, тихо ликуя, как человек, сделавший последнее главное дело, и чуточку грустный оттого, что другой такой минуты свершения уже никогда не будет.
Над ними пламенела вселенная, и блеск луча звездолета был в ней как сияющий алмаз. "Вот мы какие, - суматошно билось в мозгу Радунского, - вот мы какие..."
Он искал подходящих слов, но, прежде чем он их нашел, в глаза ударил мрак, такой внезапный и черный, что Радунский, вскрикнув, зажмурился.
- "Фотон"! "Фотон"! - резкий, фальцетом голос Корка обдал смятением. - Почему прекратили старт?!
Ответа быть не могло, пока слова не пробегут путь в сотни миллионов километров. Радунский в ужасе открыл глаза. Дважды растерянно моргнул.
Все было обычным. Как всегда, бестрепетно горели звезды, проколотый их лучами мрак был спокоен и глух. Радунский, не веря себе, метнул взгляд в сторону Земли кроткая голубая звездочка сияла безмятежно.
- Сядьте и успокойтесь! - звенящий голос Корка приковал его к креслу. - Чего вы мечетесь? Раз Мешок выключился, значит, так надо.
- Но этот внезапный мрак!..
- Мрак! Простая физиологическая реакция глаз после яркого света. Сейчас все узнаем, надо ждать.
Корк стиснул рукой подбородок. Радунский отвел взгляд от его потемневшего лица. Больше не решаясь спрашивать, он молил минуты идти быстрее, так невыносим был тяжкий, впившийся в экран взгляд Корка.
- Говорит "Фотон", - плеснулось из динамика. - Что у вас там происходит?! Мешок не дает нам стартовать! Его поле вырубило у нас луч!
Корк, будто защищаясь, поднял к лицу ладонь. Медленно опустил руку, глядя на заскользившие по экрану символы.
- Все, - сказал он глухо. - Четвертая производная.
- Какая?! - в ужасе подскочил Корк. - Неужели...
- Нет, безопасность соблюдена, - голос Корка был деревянным. - Даже слишком.
- Как - слишком?!
- Мешок призван максимально заботиться о безопасности человечества и человека. Что он и сделал. Неужели непонятно?! Межзвездные полеты опасны, трижды опасны для экипажа. И Мешок в полном соответствии с программой их запретил. Как нянька, ухватил нас за рубашонку, чтобы мы не убегали из дому.
- Да как же так... - растерянно и облегченно, стыдясь своей радости и страдая за Корка, пробормотал Радунский. Слушайте! Но ведь ничего не потеряно! Стоит изменить программу Мешка, исключить заботу о безопасности отдельного человека и...
Он запнулся. Можно ли обеспечить безопасность человечества, не заботясь о безопасности каждого отдельного человека!
- Ага! - с внезапным и мрачным торжеством проговорил Корк. - Теперь поняли, каким трудом дается прогресс?
Он встал, возвышаясь, глянул на притихшего Радунского, который с изумлением смотрел на его решительное, даже помолодевшее лицо готового ко всему бойца.
- Чему удивляетесь? - губы Корка тронула усмешка. - От неудач мы только крепчаем. Четвертая производная, так четвертая, и ее одолеем. Вы еще увидите небо в фотонных алмазах, увидите! В конце концов это обычная инженерная задача...
