Небо после бури - [6]

Лиц больше нет. Я стою посреди комнаты, а на ладонях под кожей несколько заноз с грубой столешницы.

Я не помню, как вскочил со стула, как швырнул миску в стену. Не помню, как вцепился в стол с такой силой, что руки теперь кровоточат.

Эти люди – кто они? Они в аромате зимних плодов и в прикосновении мягкого одеяла к моей коже. В тяжести оружия и в посвисте колючего северного ветра.

Они появляются по ночам в моих видениях войны и смерти. Сны всегда начинаются одинаково: многотысячная армия устремляется в атаку на стену огня. От оглушительного рева дрожит земля, потом появляется гигантский смерч, голодный и обладающий разумом, он пожирает все на своем пути. Светловолосую воительницу, невысокую женщину с холодным лицом и златоглазую девушку. И вдалеке я вижу рощу цветущих фруктовых деревьев – на землю, кружась, опускаются нежные розовые лепестки.

Сны вызывают у меня беспокойство. Не за себя, но за жизни этих незнакомых людей.

«Их жизни не имеют никакого значения, Бану аль-Маут». В моей голове низко гудит древний голос. Это говорит Маут, магия, благодаря которой и существуют Земли Ожидания. Сила Маута оберегает меня от внешних угроз и позволяет заглядывать в души живых и мертвых, прочитывать их эмоции. Эта магия дает мне способность продлить жизнь или оборвать. Мой долг – защищать Земли Ожидания, даруя утешение призракам, задержавшимся в этом месте.

Многое из прошлого скрылось в тумане, но Маут оставил мне обрывки воспоминаний. Например, о том, что произошло, когда я стал Ловцом Душ. Тогда эмоции помешали мне впитать магию Маута. Я не смог достаточно быстро проводить призраки через Земли Ожидания. Они набрались сил и бежали. Очутившись в мире живых, они убили тысячи людей.

Чувства – это враги, напоминаю я себе. Любовь, ненависть, радость, страх. Отныне все это под запретом.

«В чем ты поклялся мне?» – спрашивает Маут.

– Помогать призракам переходить на другую сторону, – отвечаю я. – Освещать путь слабым, павшим, забытым во тьме, которая следует за смертью.

«Да. Потому что ты мой Ловец Душ. Бану аль-Маут. Избранник Смерти».

Но раньше я был кем-то другим. Кем? Как мне хотелось бы это узнать. Как мне хотелось бы…

За стенами хижины стонет ветер. А может, это голоса призраков. Когда Маут заговаривает со мной снова, слова его сопровождает «волна» магии, которая притупляет мое любопытство.

«Желания лишь причиняют боль, Ловец Душ. Твоя земная жизнь осталась в прошлом. Сосредоточься на новой. Нарушители у границ».

Убирая разлитое по полу варево, я дышу через рот, чтобы не чувствовать запаха. Потом надеваю плащ, размышляя о том, стоит ли оставлять огонь в очаге. Прошлой весной ифриты сожгли хижину, которая стояла на этом самом месте. Хижина принадлежала Шэве, женщине-джинну, служившей Ловцом Душ до меня. До того дня, когда Князь Тьмы убил ее.

Постройка этого жилища заняла несколько месяцев. Пол из светлых досок, моя кровать, полки для посуды и продуктов – все совершенно новое, пахнет смолой. Дом и поляна, на которой он стоит, защищают меня от призраков и духов, точно так же, как когда-то и Шэву.

Это место – моя крепость, мое убежище. Я не хочу, чтобы оно снова сгорело дотла.

Но снаружи лютый мороз, и к моему возвращению дом совсем остынет. Я оставляю тлеющие уголья, сгребая на них золу. Потом натягиваю сапоги и беру резной деревянный браслет, который все еще доделываю – хотя и не помню, откуда он взялся. Остановившись у порога, я бросаю последний взгляд на свои клинки. Мне было очень трудно с ними расстаться. Это чей-то дар. Дар человека, который когда-то был мне небезразличен.

Именно поэтому ты не должен больше думать об этих мечах. Я отворачиваюсь и выхожу навстречу снежной буре. Я надеюсь лишь на то, что необходимость охранять целое царство и заботиться о призраках отвлекут меня, и лица, преследующие меня во сне и наяву, рано или поздно сотрутся у меня из памяти.

* * *

Нарушители находятся так далеко на юге, что, когда я переношусь туда по ветру, от бурана остается лишь воспоминание. Ветер с Сумеречного моря несет соленые брызги, которые покрывают мою кожу липким налетом, и из-за шума прибоя я едва различаю голоса чужаков. Двое мужчин и женщина, которая держит на руках маленького ребенка, насквозь мокрые, появляются среди блестящих черных скал, направляясь к Землям Ожидания.

У всех четверых золотисто-смуглая кожа и курчавые волосы – наверное, родственники. Обломки затонувшего корабля качаются на волнах, и целая стая морских ифритов забавляется, швыряясь камнями в жалких смертных.

Несмотря на то что я не показываюсь из своего укрытия, ифриты чувствуют мое присутствие, смотрят в сторону деревьев и что-то недовольно бурчат на своем языке. Затем отступают в воду, а люди продолжают идти к Лесу.

Шэва ломала людям кости, превращала тела в кровавую кашу и оставляла их у границ Леса в качестве предупреждения другим. Я не смог заставить себя вести себя так, как она – и вот чем это закончилось. Для людей Земли Ожидания – это всего лишь Сумеречный Лес. Они успели забыть, что́ здесь обитает.

Призраки, которых я еще не успел перевести на ту сторону, собираются у меня за спиной и рыдают – вид живых причиняет им боль. Мужчины переглядываются. Но женщина, несущая ребенка, сжимает зубы и упорно продолжает идти к деревьям.