Небо Одессы, 1941-й - [9]

— Нашли время нежиться на солнце! — возмущался Шилов.

— Раз народ отдыхает, значит спокоен, чувствует за собой силу, А сила это мы: пехота, моряки, авиаторы. Ясно, комсомолия? — возражал Иван Королев. — Что ж теперь, по-твоему, сесть в подвал и нос не высовывать?

Шилов промолчал, и в наступившей тишине все отчетливо услышали далекое гудение. Дремавшие под тенью акаций летчики насторожились. Вытянув шеи, всматривались в голубое небо, но оно было чистым. Между тем гул нарастал, становился все отчетливее, резче.

По звуку мы определили, что это не наши. Но тогда почему молчат посты и не открывают огонь зенитчики? В это время дежурило звено лейтенанта Василия Мистюка из третьей эскадрильи. Мистюк опытный летчик, куда же он исчез со своей тройкой?

Пока мы строили догадки, прислушиваясь к подозрительному гулу, над аэродромом послышался пронзительный свист, земля под нами дрогнула, а небо словно раскололось пополам. Все произошло в считанные секунды, внезапно. Мы выскочили из укрытий, чтобы своими глазами увидеть противника. На высоте 600–700 метров развернутым строем удалялись на запад шесть «Хейнкелей».

Как же случилось, что враг подкрался незамеченным?

Однако рассуждать некогда, звено в составе Михаила Стешко, Ивана Пескова и Петра Гуламенко пошло на взлет. Надо настичь, атаковать и сбить противника.

Юркие «ястребки» в одно мгновение набрали высоту и скрылись за редкими облачками. Но догнать вражеские самолеты оказалось все же задачей непосильной, не позволяла скорость. Майор Марьинский нервничал: куда запропастился Мистюк, Окажись он со своей тройкой вблизи, и врагу несдобровать бы.

Нас всех охватило чувство вины. Еще бы, среди бела дня позволили врагу свободно гулять в нашем небе, сидели прислушивались, гадали… Но что же служба оповещения?

Начальник штаба Никитин звонил, выяснял, ругался. Оказалось, все-таки зевка дали посты ВНОС. Они не ждали противника со стороны моря, а когда опомнились и начали звонить в полк, «Хейнкели» уже были над аэродромом. Наш дежурный принял сообщение под грохот разрывающихся бомб.

Но это не снимало с нас вины, вернее — с лейтенанта Мистюка. Оказывается, он, увлекшись поиском, уклонился далеко на север от Одессы. Связаться с ним и навести на цель не удалось из-за плохой погоды. Вот так одно к одному и сложились неблагоприятные обстоятельства.

Это был предметный урок и для летчиков, и для связистов, и для зенитчиков. Правда, противник своей задачи не выполнил, полк не понес потерь, если не считать десятка воронок на взлетном поле. Их тут же засыпали и разровняли.

Первый налет был предпринят, очевидно, для того, чтобы вызвать в наших рядах смятение, панику, но враг просчитался. Были, конечно, перепуганные, но это в городке, где бомбежка произвела некоторые разрушения.

У одного жилого дома фугаской отбит угол, вместо окон зияют дыры, под сапогами неприятно похрустывает битое стекло.

Я поспешил на свою квартиру. Здесь все было перевернуто кверху дном. Оконные рамы болтались на железных петлях, дверь перекосило. Попытался навесить ее, но ничего не получилось. Пол был усеян осколками битой посуды, осыпавшейся штукатуркой. Пыль еще не осела и неприятно щекотала ноздри. Мне не захотелось ни к чему притрагиваться и наводить порядок. Вдруг показались ненужными вещи, предметы, которые еще вчера веселили душу и радовали глаза. Я отобрал несколько фотографий, прикрыл дверь и сошел вниз. Но не успел сделать нескольких шагов, снова услышал пальбу зениток. Неужели опять налет? Пригибаясь, мимо штакетника пробежала женщина с мальчуганом, и почти в тот же миг раздался оглушительный взрыв. Женщина мгновенно упала, накрыв своим телом ребенка. По земле скользнула зловещая тень «Хейнкеля» и исчезла за домами. По крышам забарабанили пули. Я глядел в бездонное синее небо, и ненависть вскипала в моей душе. Так ли они сильны, чтобы безнаказанно летать над нашими жилищами, разрушать города, калечить людей? Не позволим осквернять нашу землю!

Посты ВНОС и зенитчики на этот раз оказались на высоте, атака противника была отбита. И мы сделали для себя выводы. Был установлен четкий порядок дежурств на земле и патрулирования в воздухе. Днем и ночью в небе Одессы барражировало звено «ястребков», В случае появления воздушного противника немедленно поднималось подкрепление.

Наша 4-я эскадрилья еще в мирное время считалась ночной. Сейчас командир полка поставил перед Елохиным задачу организовать непрерывное ночное дежурство над городом. Ночной полет сложный. Летчик должен отлично ориентироваться, по мельчайшим объектам на земле определять свое местонахождение. Над Одессой не так уж трудно ориентироваться: море, залив, лиманы, дороги. Они — надежные помощники летчика.

Мы гордились оказанным доверием, рвались в полет, тем более, что противник все чаще стал появляться в ночном небе. Первый мой бой произошел именно глубокой ночью. В паре с лейтенантом Шиловым мы патрулировали над акваторией порта. Погода отличная. Упорно ищем противника. На ловца, как говорят, и зверь бежит. Неожиданно замечаю впереди себя два силуэта. Сомнений быть не может — фашисты. Спешу на перехват, а ведомому даю команду, качнув крыльями: — Прикрой, атакую!