Небо над нами - [9]

А в «Артеке» костер получился совсем иным. Все было как и дома, но… шумел в стороне прибой, от моря тянуло прохладой и солью и сверкали над головами огромные южные звезды. Только ради этого костра стоило побывать в «Артеке».

Синюшные коминтерновцы, как обычно, держались отдельной стайкой — и сейчас больше, чем когда-либо, напоминали обессилевших после долгого перелета птиц. Аэлита была с краю, тоже как обычно: видно, старалась хоть краем уха послушать, как Лидочка, вожатая Жениной группы, читает вслух «Мальчиша Кибальчиша».

В сторону Лидочки и тем более Жени она при этом не смотрела, уставилась в небо, будто звезды пересчитывая.

— Это Большая Медведица, — тоже не поворачивая головы, уголком рта прошептала Женя, поняв, что коминтерновка в самом деле внимательно рассматривает небо. — А у вас она как называется?

— У нас иначе… — Голос Аэлиты был еле слышен. — Звезды… их видно по-другому.

«Вот задавака!» — Женя отвернулась, первый раз разозлившись по-настоящему. Небо над ними другое, звезды другие, луны, наверно, вообще нет — а вместо нее над головами висит огромный жуткий паук.

И тут она сообразила, что Аэлита, наверное, имела в виду нечто иное. Не звезды другие — созвездия! Южный Крест, Большой Пес… что еще там… Гидра, кажется… Папа рассказывал, но давно. А еще он рассказывал, что луна там в самом деле подвешена «наоборот», месяцем в другую сторону. Впрочем, про луну коминтерновка вообще ничего не говорила, Женя все додумала за нее.

Вот она, значит, откуда. Не Испания — а, может быть, Бразилия. Или Перу. А то и вовсе Соломоновы острова из южных морей Джека Лондона.

Страшные Соломоновы острова. Где действительно могут водиться страшные пауки-гиганты…

Заранее состроив примирительную улыбку, Женя снова повернулась к Аэлите, но той уже не было рядом.

— «А идут пионеры — салют Мальчишу!» — Лидочка закрыла книгу. — Ну что, девочки, понравилась история?

Девочки, которые до того сидели затаив дыхание, загомонили наперебой. Женя встала и отошла чуть в сторону от костра, к Тимуру.

— Ты почему не слушал, здорово же? — спросила она.

— Я читал, раньше, — сказал Тимур. — Потом, ну… ты знаешь…

— Что?

Тимур пожал плечами. Не признаваться же, что ему там неуютно? Девчонки — такие существа, по отдельности ничего, а как соберутся вместе, так хоть беги. Женя хороший человек, но не стоит ей об этом говорить, вдруг обидится?

Нельзя Женю обижать, лучше совсем не ответить.

— Так, — сказал он. — Ничего.

— Ладно, — легко согласилась Женя. — Ничего так ничего.

Она села рядом на парапет, сложила руки на коленях. Блики костра играли у нее на лбу, а глаза утонули в глубокой тени. За неделю Женя успела загореть, и в сумраке казалось, что цвет лица у нее как у коминтерновок.

Тимур отвел глаза. Он хотел смотреть, и было стыдно. В голове теснились какие-то странные мысли, неправильные, не товарищеские. Например, о том, что девочки тоже купались нагишом. Когда голыми плещутся мальчишки, это естественно и правильно, это само собой разумеется, но девочки?.. Забор между пляжами не был сплошным, кое-где Тимур заметил щели, и если устроиться к ограде вплотную, то можно будет…

Тимуру стало жарко. Хорошо, сейчас вечер, и в полумраке не видно, как покраснели, должно быть, его щеки и лоб.

— …Илае пуата тукариба…

Говорили неподалеку, где кружком, под присмотром никогда не спящих врачей, сидели «баклажаночки» и «баклажанчики».

— Интересно, какой это язык? — спросила Женя. — Португальский?

— Не похоже, — благодарно откликнулся Тимур. Говорить всегда лучше, чем молчать. — Португальский должен быть на испанский похож… (Они оба одновременно улыбнулись, вспомнив «Детей капитана Гранта» и ошибку Паганеля.) А испанский совсем другой, я слышал.

— Я тоже слышала, но вдруг? — сказала Женя.

«Зачем тогда вопросы задаешь?» — хотел поинтересоваться Тимур, но передумал. Значит, так надо, так правильно.

Потрескивал, догорая, костер. Девчонки вполголоса шептались о чем-то с Лидочкой, иногда хихикали, но тоже тихо, в ладошки. «Синенькие» говорили на своем языке, и был он похож на шум моря и на гомон толпы и странно успокаивал. Женя сидела рядом, и это было хорошо.

— Смотри, — сказала вдруг Женя, — что я нашла. Правда, здорово?

— Красивая, — согласился Тимур. — Можно?

Он взял раковину с теплой Жениной ладони:

— Говорят, в ней можно услышать море.

Раковина была округлая, гладкая и теплая. Долго пролежала в кармане, догадался Тимур. Он приложил раковину к уху…

«…На Земле был мир, никто не воевал, — шелестел незнакомый голос. — Силы Земли, которые вызвало знание, создавали людям изобилие и роскошь. Урожаи стали такими большими…»

«Мы это слышали много раз, — словно издалека сказал другой голос, более высокий. — Зачем повторять? Поговорим о другом?»

— Женя!.. — страшным шепотом произнес Тимур. — Что это? Шпионское радио?!..

Женя взяла раковину, прислушалась. Глаза ее стали большими и круглыми. Она сжала ракушку в кулак, наклонилась к Тимуру и проговорила:

— Это не шпионское радио! Это она!

— Кто?

— Аэлита!

«Все должно быть не так, — проговорил незнакомый голос, кажется, мальчишеский. — Наши семьи, когда отправляли нас сюда, договаривались о другом! Я уверен».