Небо на ладони - [29]

На сей раз Рейн даже глазом не моргнула, услышав имя Эша. Очевидно, Хизер считает Эша настоящим героем, подумала она.

Внезапно нижняя губка Хизер задрожала.

– Вы не знаете, где сейчас Тодд?

Вопрос ужаснул Рейн. Мгновенно перебрав варианты ответов, она задала контрвопрос:

– Где вы до сих пор находились?

– Ну-у… – протянула Хизер, – я ездила в Миссисипи, навещала тетю – мою единственную оставшуюся в живых родственницу. Она тяжело больна. Рак легких. Я попросила Тодда отпустить меня к ней до рождения ребенка.

– Но ехать в такую даль одной, когда, можно сказать, вот-вот родишь! – ужаснулась Рейн. Безумие! Ладно, Хизер почти ребенок, но Тодд должен все-таки быть поумнее!

Хизер хихикнула, показав ряд чуть искривленных нижних зубов, однако даже этот изъян не портил ее юную красоту.

Рейн обычно хорошо разбиралась в людях, но эта девушка являла собой удивительную смесь зрелости и невинности, взрослой рассудительности и детскости. Было ли это игрой? Нет, определенно не было. Хизер состояла из сплошных противоречий, и Рейн теперь поняла, почему ее брат безоглядно влюбился в нее.

– Я знаю, как добиться у Тодда того, чего хочу. – Хизер хитро прищурилась и улыбнулась, лицо ее при этом слегка зарумянилось.

«Не сомневаюсь, что знаешь», – подумала Рейн, изумляясь наивности Хизер и одновременно ей завидуя. Была ли она сама в этом возрасте столь же наивна? Пожалуй, нет. Она еще в детстве узнала то, что Хизер, похоже, начинает понимать лишь теперь. И ей вовсе не хотелось способствовать тому, чтобы Хизер повзрослела. Она ведь наверняка ничего не знает об аварии. «И как, черт возьми, ты собираешься сообщить ей об этом?» – спросила себя Рейн.

Внезапно Хизер вскочила как ужаленная.

– Ой, ой! – завопила она. – Я забыла про соус! Вы чувствуете запах? – Раньше, чем Рейн успела отреагировать, Хизер исчезла. Через секунду она уже гремела в кухне посудой.

Рейн неохотно последовала за ней.

– Я тоже, к сожалению, не почувствовала запаха, – сочувственно проговорила она. – Чем я могу помочь?

Хизер с трудом сдерживала слезы. Она стояла перед раковиной, вода хлестала из крана.

– Мне уже никто не поможет, – посетовала она чуть не плача. – Это был соус для спагетти, который очень любит Тодд. И я не могу понять, где Тодд и почему вы здесь, а его нет. – Она зашмыгала носом.

– Хизер… – неуверенно начала Рейн.

Однако Хизер продолжала жаловаться:

– Тодд всегда звонит, когда мы расстаемся, но в этот раз он не позвонил, и я решила приехать пораньше и удивить его. – Она замолчала, снова шмыгнула носом и вытерла слезы. – Ну вот, видите, удивила!

– Хизер, – опять обратилась к ней Рейн, – может, пройдем в комнату и сядем?

Похоже, Хизер что-то поняла.

– Что случилось? – прошептала она побелевшими губами.

– Пойдем сядем, – как можно спокойнее предложила Рейн и направилась в комнату.

Хизер последовала за ней. Она шла медленно, тяжело, и Рейн знала, что причиной этого была вовсе не беременность.

Рейн сидела неподвижно и напряженно, боясь сказать правду и зная, что должна это сделать.

– Он умер? – спросила Хизер глухим, лишенным эмоций голосом.

Рейн громко ахнула, хотя Хизер произнесла эти слова так, как если бы говорила о погоде.

– Нет, – тихо ответила Рейн, накрывая ее руку своей. – Нет, не умер, но очень тяжело ранен.

– Нет… нет… – забормотала Хизер, вцепившись в Рейн.

– Успокойся, детка, – ласково попросила Рейн, испугавшись, что испытанное потрясение может оказаться роковым как для матери, так и для малыша. Она прижала к себе Хизер и начала укачивать ее как ребенка, а слезы бежали по ее щекам и падали на голову девушки.

Хизер вдруг отодвинулась и зашептала, всхлипывая:

– Я… я знала… что это должно… должно случиться. Я…

Рейн сделалась страшно. «Только не паникуй, – приказала она себе. – Да, я не настолько сильна, чтобы с этим справиться, но у меня нет выбора».

– Хизер, перестань, прошу тебя… Выслушай меня! – Рейн взяла ее за подбородок и повернула лицо к себе. – Тодд будет жить. Ты должна верить в это. Ты понимаешь, что я говорю?

Хизер еле заметно кивнула.

– Расскажите мне, что произошло.

Рейн, стараясь вновь не расплакаться, поведала ей о трагедии. Когда эта мука закончилась, она чувствовала себя так, словно из ее тела выкачали всю кровь.

– Когда… когда я смогу его увидеть? – спросила Хизер, вытирая слезы платком, который Рейн сунула ей в руки.

Это было сказано таким жалобным тоном, что у Рейн сжалось сердце. Господи, да ведь Хизер совсем еще ребенок, снова подумала она.

– Завтра утром, обещаю тебе.

Наконец Хизер немного успокоилась и заговорила на другие темы. Рейн была благодарна невесте Тодда за ее щебетание. Ее непринужденная болтовня помогала снять напряжение подобно тому, как это делает музыка. Рейн узнала, как Хизер встретилась с Тоддом. Это произошло на вечеринке у подруги. Это была любовь с первого взгляда, заявила Хизер, и Рейн ей поверила. Рейн также узнала, что у Хизер нет никого, кроме Тодда. Родители ее умерли, братьев и сестер не было, была только тетя, которая ничем не могла ей помочь.

Хизер была похожа на счастливого ребенка. Она умела радоваться жизни. И хотя Хизер была очень расстроена и временами вновь начинала плакать, она тем не менее была одним из самых жизнерадостных людей, которых Рейн доводилось встречать в своей жизни. Через несколько часов у Рейн возникло ощущение, что она знает Хизер всю жизнь и нежно ее любит. В то же время ее слегка пугала ответственность за эту очаровательную девушку.