Небо для смелых - [23]

«Число «пи», зависимость между длиной окружности и ее радиусом», — прочитал Птухин первый вопрос билета, написанного на сером клочке бумаги. «Число «пи». Как это число «пи»? Число так это число, а не буквы, — начал он с анализа формы и содержания первой фразы первого вопроса. — Ах да! Это же не «пи», а «пять»… Именно «пять» хотел написать старенький благообразный, с козлиной бородкой экзаменатор. Ну, конечно же, «пять»! Вот уж эта гражданская неаккуратность! — начал Женя мысленно укорять безмятежно сидящего за отдельным столиком старичка экзаменатора. — …Наверное, из местных учителей… Не понимает, что и ученики его будут такие же неряшливые. А им защищать Советскую Республику от мировой буржуазии, которая сразу же воспользуется ошибками и неточностями красных командиров. Не понимает дореволюционный интеллигент, что советские полководцы должны быть грамотнее и умнее десяти буржуазных. Об этом не раз говорил Жемчужинов».

— Э-э-э, уважаемый, если я вас правильно понял, — вывел Женю из размышлений довольно звонкий голос старика, — вы не нуждаетесь в длительной подготовке и, как говорят французы, «а ливр увэр» — готовы без подготовки. Если это так, то я с радостью готов вас выслушать, разумеется, с учетом коэффициента за смелость, первенство, ограниченное время, — улыбаясь, подбадривал он Женю. — Милости прошу, — приветливым жестом показал старичок на стул рядом с собой. — Этим вы окажете неоценимую услугу тем, кто в затруднении и желал бы покопаться в памяти или еще где-нибудь, так сказать, «нон корам популе корам публике», что значит «наедине, без народа».

«Во чешет», — подумал Женя, подходя к столу.

— Тут в первом вопросе вроде как неточность, ошибка, — как мог смягчил Женя свой укор, делая скидку на возраст старичка.

— Весьма любопытно и радостно за вас, что вы ее обнаружили. Позвольте. — Экзаменатор, быстро шевеля губами, вполголоса забормотал содержание первого вопроса. — А в чем именно? — наклонился он к Жене вместе с билетом.

— Вот здесь не то «пи», не то «пять» написано, а должно быть «число пять», — уверенно ткнул Птухин пальцем в листок.

Взгляд Жени встретился с глазами старичка, почему-то смотревшего на него поверх пенсне, низко наклонив голову.

— И в этом случае вы докажете зависимость между радиусом и длиной окружности? — совершенно серьезно спросил он.

— Не-е. Наверное, нет, — уже неуверенно ответил Птухин.

— Тогда я могу вам поставить только коэффициент за смелость и все прочее, что обещал, не возражаете?

На следующий день после подъема командир роты Одоров зачитал список абитуриентов, отстраняемых от дальнейших экзаменов. Первым был назван Птухин. Закончив перечисление, командир роты внимательно посмотрел на притихших парней и произнес:

— Птухин кто?

— Я, — вяло ответил поникший Женя.

— Птухин? — отчетливо повторил Одоров.

— Я, — громко отчеканил Женя, поняв, что его призывают к армейскому порядку.

— К начальнику школы! — И стал объявлять отчисленным порядок отъезда.

— Садитесь, товарищ Птухин, — предложил начальник школы, бывший подполковник царской армии Попов, после того, как, поднявшись из-за стола, выслушал доклад Жени о своем прибытии. — Мы вот просматриваем характеристики тех, кто провалился на экзаменах. — Попов испытующе осматривал сидящего. — Заинтересовала ваша, данная командиром Жемчужиновым. В отдельном ходатайстве он просит оказать вам всяческое содействие в зачислении, поскольку: «…желание стать летчиком стало для моториста Птухина единственной целью жизни. И было бы антигуманным, антигосударственным актом не оказать помощь товарищу Птухину в достижении его цели…» Как вам удалось покорить так командира отряда? Не преувеличивает ли товарищ Жемчужинов ваше желание стать летчиком?

— Нет, — где-то в глубине сознания забрезжила надежда. — Мне больше ничего не нужно, только бы стать летчиком…

Казалось, Женя всю душу вложил в эту фразу. Щеки запылали, где-то в висках ясно чувствовались удары сердца. Не отрывая взгляда от начальника школы, он напряженно следил, как тот медленно поднялся, привычным жестом кадрового военного одернул поношенный, но ладно сидящий френч с большими накладными карманами, подошел к окну и в наступившей тишине стал пристально смотреть на снегирей, за окном потрошивших оставшиеся с осени семена молодого клена.

— Ну, представьте себе, оставлю я вас изучать теоретический курс летной подготовки, — так и не поворачиваясь, начал он разговор. — При вашем образовании вы будете чувствовать себя на уроках аэронавигации, как я на диктанте по китайскому языку. А программа у нас плотная, время ограничено шестью месяцами. В итоге на экзаменах вы получите неудовлетворительные оценки, только уже потеряв время.

Женя молчал, низко наклонив голову, словно провинившийся школьник.

— Я очень хочу летать.

— Могу вам предложить такой вариант, — начал начальник школы. — Вы остаетесь, но зачисляетесь в класс мотористов. Дело для вас знакомое, времени от занятий оставаться будет много, вот вы и используйте его для овладения школьным курсом. Если согласны, то… — Начальник школы энергично повернулся от окна. — Ну вот и прекрасно, — заключил он, увидев широко открытые, полные радости глаза Птухина.