Небо цвета стали - [16]

Ожидала ледяного взгляда и высоко поднятых бровей. Вместо этого Бесара склонила голову к плечу.

– Эккенхард мне об этом не говорил, – проворчала она таким тоном, что Кайлеан сразу же сделалось жаль Крысу. – Это плохо. Могут тебя узнать? Граф или кто-то из его советников?

Они переглянулись с Дагеной – какими тропками кружат мысли у этой женщины, демоны ее возьми? Сразу, с пол-удара сердца, она поймала самое главное. Она может болтать, словно подвыпившая торговка, но ни на миг не забывает о главной цели их миссии. Кто она, собственно, такая? Ведь даже Эккенхард ее уважает – это сразу видно.

Кайлеан пожала плечами.

– Он мог не знать, – ответила она коротко. – А я все равно не хочу выслушивать десять тысяч сплетен всякий раз, когда открою рот. И нет, не думаю, чтобы меня могли узнать. Когда мы отсюда выезжали, я была такой вот, – она изобразила отметку на уровне плеча. – Маленькой, худой и нищей. Никто меня не признает.

– У тебя интересный цвет глаз, дитя мое. Зеленый. Это редкость даже среди меекханских девушек. Но, увы, за такое короткое время с этим мы не поделаем ничего. И я вижу, что мы добрались до места, с которого не сдвинемся, – Бесара снова поджала губы, – без толики искренности. Хорошо, ваше высочество, Инра, приглашаю вас к столу на ранний ужин.

Взгляды их задержались на стоящей на столе корзинке.

– Да, мои дорогие. Сегодня все будет по-другому. Никаких военных рационов в замковой кухне.

Их учительница разложила на столе белую скатерть, комплект вилок и ложек, расставила несколько тарелочек, хрустальные бокалы. В конце вынула бутылку вина и завернутые в пергамент пирожные.

– Не поверите, что можно найти в замке вроде этого, если знать, где искать. Садитесь.

Они сели, странно оробевшие, поскольку на скатерти бросались в глаза шитые шелковые узоры, а ложечки были из натурального серебра. Да и тарелки походили на настоящий императорский фарфор. Казалось, что огни свечей пронзали их насквозь.

Бесара не выглядела слишком уж этим тронутой. Мигом положила им по несколько кусочков пирожных, налила вина.

– Попробуйте, – велела она.

Пирожные пахли орехами и медом, а вкусны были настолько, что казалось, все ароматы смешивались на языке. Кайлеан проглотила первый кусок и уже подносила ко рту второй.

– Мм, благодарности повару…

– Ох, благодарю, я старалась. На этой службе человек всегда учится массе полезных вещей.

– Значит, все-таки служба. Нора?

– Конечно. Вот уже тридцать лет.

– Начинала младенцем?

Бесара так задрала брови, что Кайлеан почувствовала себя дурочкой.

– Комплимент должен быть как прикосновение лепестка розы, а не как удар шестопером, дорогая Инра. В этом последнем случае он становится оскорблением, поскольку дает понять, будто ты считаешь, что жертва не сумеет понять намека.

– Жертва?

– Комплименты служат соблазнению, подкупу и установлению доверительности. Действуют они словно деньги и драгоценности, ты одариваешь ими людей, чтобы те тебя любили. Плоские же и тривиальные – просто дешевая бижутерия из меди и цветных стекляшек. Потому оценивай своего собеседника по комплиментам, которые он тебе говорит, – это скажет о нем больше, чем многолетнее с ним знакомство.

Кайлеан потянулась к бокалу:

– Я не хотела тебя обидеть.

– Знаю. Ты попросту неловка. Женщинам сложно говорить добрые слова другим представительницам своего рода. Это естественно.

– Естественно?

– Как выглядит княжна Гее’нера?

Кайлеан окинула взглядом Дагену. В этой чудесной одежде, подчеркивающей талию и бюст, с жемчугами в волосах она выглядела…

– Неплохо.

– Видишь? Наша княжна – одна из самых красивых женщин, каких я в жизни видывала… притом когда она румянится, то выглядит еще лучше. А ты говоришь: неплохо. А вот мужчины развили искусство комплиментов, словно охотничьи способности. И некоторые в этом настоящие мастера. И вот если мужчина, который стоит выше тебя, богаче, носит титул или происходит из знатного рода, начинает говорить тебе непритязательные комплименты, это означает, что он относится к тебе легкомысленно или полагает идиоткой. Твое оружие – это как ты выглядишь.

Кайлеан мелодраматично вздохнула:

– Я думала, что на сегодня мы покончили с уроками.

– А мы и закончили. Непросто учить кого-то, у кого все время полный рот, это ведь третий кусочек, верно, княжна?

– Ммм, да.

– И второй нашей Инры?

– Верно.

– А значит, благодаря этому вы меня не прерываете и слушаете, я права? Положи себе еще порцию, дорогая Инра.

Дорогая Инра едва сдержалась, чтобы не показать язык, но послушно выполнила сказанное. Потому что Даг уже брала очередную добавку и пирожные исчезали в пугающем темпе.

– У нас никого нет в замке, многие годы не было никакого смысла размещать там шпионов, и теперь такое отношение нам мстит. Местная традиция такова, что слуги наследуют профессию так же, как аристократия – титулы. Повар – сын, внук и правнук повара, садовник – потомок длинной линии садовников, служанка даже родилась в фартуке. Они все друг друга знают, держатся вместе, и очень непросто ввести к ним новое лицо. Последний шанс у нас был, когда несколько лет назад эпидемия тяжелой простуды выкосила изрядно жителей Олекад и графу пришлось принять нескольких новых людей, поскольку не было никого, кто перенял бы обязанности умерших. Но как я и говорила – мы свой момент упустили. А потому вы будете одни.