Небесный охотник - [3]

Бииииииииииии…

Альтиметр издавал теперь один долгий непрерывный писк. Команда похваталась за ближайшие предметы. Море поглотит нас. Я не думал ни о матери, ни об отце, ни о сестрах, ни о Кейт. В мозгах было пусто. Потом, разом, я ощутил тяжесть.

Мы поднимались!

— Семьдесят пять футов! — выкрикнул мистер Куртис.

— Закрыть балластные танки! — пролаял капитан. — Спасайте, что ещё возможно! Балласт нам ещё понадобится.

— Мы вырвались из нисходящего потока, сэр, — произнес мистер Куртис, которого, судя по виду, мутило пуще прежнего.

— Это ещё не всё, — мрачно пробормотал капитан Тритус.

Он был прав. Едва он успел это сказать, я вдруг сделался тяжелым, как слон, в ушах пронзительно зазвенело из-за резкого перепада высоты. У стоявшего рядом мистера Домвиля подогнулись колени, и мне пришлось подхватить его, чтобы он не упал. Едва вырвавшись из нисходящего потока, мы угодили в восходящий. Без груза, почти без балласта, корабль стал опасно легким, и взрывная энергия урагана с головокружительной скоростью швырнула нас ввысь. Пиканье альтиметра становилось всёреже и реже и скоро ослабело настолько, что я едва слышал его.

— Может, выпустить немного подъемного газа, сэр? — спросил мистер Куртис.

Капитан Тритус ничего не ответил.

— Сэр? — повторил старший помощник.

— Пусть поднимается! — огрызнулся Тритус. — Лучше держаться повыше, пока не выберемся из Кулака.

— Пять тысяч четыреста… пять тысяч шестьсот, — читал показания альтиметра мистер Шульц у руля высоты. — Шесть тысяч, и продолжаем подниматься…

Ветер по-прежнему бил и трепал нас. Превозмогая головокружение, я снова вернулся к своим картам, направлениям, показателям сноса и скоростям ветра. Я восхищался твердостью руки мистера Домвиля. Даже когда корабль болтало, его пометки оставались четкими и понятными.

— У вас просто волшебная рука, мистер Домвиль.

— Это единственная надежная часть меня, — отозвался он и снова начал кашлять.

Я подал ему ещё воды, потом застегнул молнию на куртке. На такой высоте очень холодно. Мистер Домвиль дышал хрипло и неглубоко. Чем выше мы поднимались, тем труднее становилось нашим телам получать достаточное количество кислорода.

— Семь тысяч футов, — объявил мистер Шульц.

Я нервно глянул на капитана Тритуса. Это уже заходит слишком далеко. «Бродяга», как и все воздушные корабли, способен лететь благодаря гидрию, самому легкому из газов. Гидрием заполнены специальные отсеки, похожие на огромные надувные шары, упрятанные в корпусе корабля, но на высоте восьми тысяч футов, по мере того как давление наружного воздуха падает, гидрий начинает опасно расширяться в объеме. Он может с легкостью разорвать газонепроницаемую оболочку отсеков.

— Начинайте стравливать газ изо всех отсеков до девяноста пяти процентов от нормы.

Все напрягшиеся было плечи расслабились, когда капитан отдал этот приказ. «Бродяга» выдохнул гидрий в небо. Наш подъем замедлился, но всё-таки продолжался.

На девяти тысячах футов «Бродяга» отчаянно затрясся и вырвался из облаков, оставляя шторм позади. Стало вдруг так светло, что пришлось зажмуриться. На западе ослепительно сверкало солнце. Я повернулся посмотреть в окно задней стены рубки и увидел темную бурлящую отвесную стену — Кулак Дьявола.

— Хорошо, — только и сказал капитан Тритус. Он, не теряя зря времени, закурил новую сигарету и даже предложил свою початую пачку мистеру Куртису, мистеру Беатти и мистеру Шульцу, — никогда я такого раньше не видел. Он явно был в праздничном настроении.

— И нечего болтать, что сквозь Кулак Дьявола нельзя пройти, верно? Стравите газ из отсеков до девяноста трех процентов и выравнивайте нас.

Повезло ему, что корабль такой легкий, иначе нелегко Тритусу было бы удерживать его в воздухе с настолько опустошенными газовыми танками. Хотя, учитывая, что мы сбросили почти весь балласт, при посадке в Египте нам придется стравить ещё больше подъемного газа. Этот рейс недешево обойдется «Бродяге», ведь гидрий стоит немалых денег.

Сейчас, однако, даже капитан Тритус, казалось, не огорчался из-за своей невезучести. Нам посчастливилось остаться в живых. Впервые в жизни я поймал себя на том, что хочу на землю. Тритус был безрассудным человеком, и я не доверял ему. Ураган мог с легкостью смять нас, словно воздушного змея. Ещё всего пять дней, и я снова буду в Академии.

— С вами всё в порядке? — спросил я мистера Домвиля. Пальцы его побелели, а ногти стали просто-таки синими.

— Я плохо переношу большую высоту, — сказал он.

У меня не было особого опыта полета на таких высотах, но я читал о том, как это может влиять на людей. Высотная болезнь на всех действует по-разному. Она называется «гипоксия» и может вызвать у вас головную боль, а может и убить, в зависимости от вашего здоровья, ну и от высоты. Единственное, что ощущал сейчас я, — слегка сдавило виски.

— Мы должны скоро снизиться, — сказал я. — Ведь теперь мы вырвались из урагана.

Мистер Домвиль не ответил, сберегая дыхание.

— Докладывает марсовая площадка! — раздался приглушенный голос из-за металлической решетки, которой был забран конец длинной переговорной трубы, соединявшей рубку с передней смотровой площадкой на макушке корабля.