Небесный огонь - [43]

— Замечательно, — похвалила я. — Мне нравится. Если хочешь, можешь пойти в сад вместе с Тоби и поиграть с Джинни. Не забудь держать ее так, как я показывала.

Я повернулась к Софи, ожидая увидеть на ее рисунке черного кролика, но она нарисовала человека со светлыми волосами и с большим сердцем на груди.

— Кто это? — спросила я.

— Это ты, мама, — ответила девочка. — После того, как тебя ударила молния. Другая мама.

Я оглянулась, проверяя, нет ли за спиной Гранта. Слова ребенка, чего доброго, могли убедить его в том, что после несчастного случая я действительно изменилась.

— Чудесно, Софи — Я заставила себя улыбнуться. — Мне очень нравится. Знаешь, все рисунки такие красивые, мы должны обязательно повесить их на стенку.

Софи округлила глаза.

— Но… ведь это беспорядок.

Я чуть было не ляпнула: «Ну и черт с ним, в детской комнате не должно быть такого идеального порядка», но вовремя опомнилась.

— Ты абсолютно права, Софи. Мы не станем вешать рисунки прямо на стену, мы купим специальную доску и прикрепим к ней.

Против такого решения она не возражала.

— Можно мне проведать Блэки? — спросила девочка.

— Конечно. Послушай, Софи…

— Да?

— Как ты думаешь, что приготовить на обед?

После вчерашнего провала мне не хотелось снова ударить в грязь лицом.

Она наклонила голову набок, словно оценивая мои способности, и едва заметно улыбнулась.

— Запеченную картошку с кетчупом и мороженое. Это наша любимая еда.

Пока я возилась на кухне, я совсем забыла о Тедди. Когда я наконец забрела в детскую, даже не помню, для чего, то не поверила своим глазам.

Тедди лежал на полу, положив перед собой рисунок. Я заглянула через плечо мальчика и ахнула от удивления. Это была не наивная детская картинка, а настоящее произведение искусства.

Я опустилась рядом с малышом на колени и спросила, почему он решил нарисовать именно это, но Тедди лишь пожал плечами и продолжал рисовать. Замерев от восхищения, я смотрела, как он наносит последние штрихи. Потом Тедди уселся и стал критически разглядывать свое творение, по-птичьи склонив голову.

На рисунке был сад. С безупречно выверенными пропорциями и мастерски учтенной перспективой. Юный художник не упустил ни малейшей детали — внутренний дворик, лужайка и живая изгородь были прорисованы с удивительной точностью. С помощью карандашей и фломастеров ребенок искусно положил тени и передал цвета. Казалось невероятным, что четырехлетний ребенок может быть таким великолепным рисовальщиком. Глядя на мальчика, я не могла удержаться от улыбки.

— Ты очень талантливый, Тедди. Думаю, ты многого добьешься.

— Зачем ты забиваешь ему голову всякой чепухой? — спросил Грант, появляясь в дверях.

Я подняла рисунок повыше, чтобы он мог рассмотреть.

— Посмотри, что нарисовал Тедди! — воскликнула я. — Это просто чудо.

— Неплохо, — согласился Грант. — Срисовал откуда-нибудь?

Я помотала головой.

— Мне кажется, он просто нарисовал то, что видел.

— Не разрешай ему рисовать на полу, он снова испачкает весь ковер.

— Значит, у детей должен быть стол для рисования, который можно пачкать, — парировала я.

При слове «пачкать» Грант отпрянул, и я не выдержала.

— Чем же им прикажешь заниматься целыми днями?

— Я уже говорил тебе: няня водила их гулять. Кстати, пора искать новую — пока ты больна, ты не сможешь уделять детям много внимания.

— На следующей неделе начинаются занятия в школе. Зачем сейчас искать няню?

— Лорен, утром детей нужно отвозить в школу. Ты сможешь вставать рано? — спросил он напрямую. — Последние два дня ты не просыпаешься раньше девяти, а занятия в школе начинаются без четверти девять. Значит, чтобы собрать их в школу, тебе придется встать в семь часов.

— Даже если мы дадим объявление сегодня, к будущей неделе мы няню не найдем, — заметила я. — А ты сам не сможешь пока возить их в школу?

— Боюсь, это невозможно. Я начинаю прием в восемь.

— Ты, кажется, говорил, что приедет моя сестра, — неожиданно вспомнила я. — Она водит машину?

— Бог мой, я и забыл о Карен. Как только тебя отвезли в больницу, я сразу же позвонил ей, она обещала взять отпуск и приехать на следующей неделе. — Грант задумчиво потер подбородок. — Если мы ее попросим, она могла бы несколько дней возить детей в школу. А ты сможешь как следует окрепнуть.

— Какая она, моя сестра? Мы с ней ладим?

По раздраженному вздоху Гранта я поняла, что он никак не может привыкнуть к моей неожиданной амнезии.

Голос дверного звонка спас меня от неприятного разговора. Я радостно побежала открывать и с удивлением увидела на пороге полную женщину. У нее был очень короткий «ежик» волос на голове и крупные висячие серьги. Но больше всего меня поразила ее одежда — широкие шелковые брюки и гигантская фиолетовая блуза, которая простиралась на необъятной груди, словно мини-шатер.

— Привет, сестренка, — сказала она, не обращая внимания на мой довольно бесцеремонный взгляд, и подставила щеку для поцелуя. — Грант сказал, что ты на смертном одре, а ты жива-здорова и, как всегда, цветешь. Я решила помочь с детьми, пока ты болеешь, но если ты хочешь, чтобы я уехала…

— Карен?

— А кто же еще? Значит, тебя выписали из больницы?

— Это невероятно — мы только что о тебе говорили. — Я с интересом разглядывала ее лицо. — Да, меня выписали позавчера, но я не хочу, чтобы ты уезжала.