Небесный лабиринт. Прощение - [80]

Мистер Хейз смотрел на Кит с восхищением.

— Благослови нас Бог… Кит, вы похожи на невесту, — сказал он.

— Не слишком рассчитывайте на это. Я просто еду в гости.

— Ваш Джозеф был бы рад, если бы вы встретили хорошего человека. Он часто говорил это.

Кит посмотрела на него с испугом. Джозеф Хегарти не мог говорить с Хейзами. Он вообще почти не знал их.

Она поблагодарила мистера Хейза, но сказала, что он преувеличивает.

— Вы ошибаетесь, Кит. Джозеф знал нас. Присылал нам письма, адресованные его сыну.

У Евы сжалось сердце. Зачем он это говорит?

— Он не хотел терять связь с мальчиком. Писал ему каждый месяц и сообщал свой адрес, если куда-то переезжал.

— И Фрэнсис их читал?

— Конечно, читал. А когда прошлым летом консервировал горошек в Англии, то приезжал повидаться с ним.

— Почему он ничего не сказал, почему никто из них ничего не сказал?

— Они не хотели вас расстраивать. Время было неподходящее.

— А почему сейчас оно стало подходящее?

— Потому что перед смертью Джозеф Хегарти написал мне. Мол, если вы встретите хорошего человека, то я должен буду передать вам, что вы не должны думать, будто лишили сына отца. Потому что это не так.

— Он знал, что умирает?

— Конечно. Рано или поздно все там будем, — ответил мистер Хейз. В этот момент вернулась его жена и приколола брошь к лацкану жакета Кит Хегарти.

Кит только улыбалась; она не могла вымолвить ни слова. В последнее время именно это мучило ее сильнее всего. Когда она видела, как тепло относятся друг к другу Падди Хики и его сыновья, то думала, что поступила неправильно, позволив Фрэнсису расти, ничего не зная об отце.

Она была рада, что разговор состоялся при Еве. Это лишний раз доказывало, что Ева является частью семьи.

Хейзы обещали присмотреть за домом. Сначала Кит думала провести в Керри только уик-энд, но постепенно этот срок растянулся до двух недель. А Ева собиралась в Нокглен. Кит обрадовало, что вечеринка все же состоится. Теперь отказ от нее выглядел бы предательством. Признанием того, что круг друзей распался.

Казначей Шон, отвечавший за материальное обеспечение вечеринки, заранее дал Джеку немного денег. Джек мог пользоваться отцовской машиной. Джек мог получить скидку у виноторговца. Он же должен был доставить напитки. Теперь все изменилось. Но никому не хотелось напоминать Джеку, что он получил одиннадцать фунтов из общей кассы.

Шон предложил забыть об этом. Остальные молодые люди с ним согласились. Джеку и без того хватало забот. Шут с ними, с этими одиннадцатью фунтами.

Хитер играла в мистерии блестяще.

Эйдан, Ева и Бенни очень гордились ею. Ее Симон Киринейский был более плотным и коренастым, чем обычно изображали художники, но, конечно, помогать Христу подниматься на Масличную гору должен был самый сильный человек в толпе.

Мать Фрэнсис всегда советовала детям самим придумывать текст.

Хитер это очень понравилось.

— Милый Иисус, позволь помочь тебе нести крест, — сказала она худенькой Фионе Кэрролл, игравшей Спасителя.

— Трудно поднимать его в гору, — добавила Хитер. — На равнине было бы намного легче, но там тебя было бы плохо видно.

Потом в актовом зале устроили чай с бисквитами, и Хитер все поздравляли.

— Это лучшая Пасха в моей жизни, — сказала она с сияющими глазами. — Ева говорит, что на следующей неделе я буду официанткой на ее вечеринке. А когда они начнут играть в «бутылочку», я уйду домой.

Ева обменялась взглядами с матерью Фрэнсис. Это был грустный взгляд двух взрослых женщин, знающих, что дети все понимают шиворот-навыворот. Но Хитер ничего не заметила.

— А твой друг приедет? — спросила она Бенни.

— Который?

— Который ездил любить валлиек, но вернулся.

— Он уехал снова, — ответила Бенни.

— Тогда лучше брось его, — посоветовала Хитер. — Он человек ненадежный.

Хитер, завернутая в простыню, стояла в середине зала и хлопала глазами. Ева, Эйдан и Бенни расхохотались до слез. Девочка не понимала, над чем они смеются, но радовалась, что сумела доставить удовольствие такому количеству людей.

Все радовались предстоящей поездке в Нокглен. Не столько вечеринке, сколько возможности как следует развлечься.

Они планировали приехать в пятницу после шести вечера, выпить в магазине Хогана, а вечером собраться у Марио. Молодые люди должны были ночевать в магазине на диванах, раскладушках и в спальных мешках, а девушки — в домах Евы и Бенни. В субботу они отправятся на ленч в Баллили, прогуляются в роще, вернутся и приступят к главному номеру программы — вечеринке в коттедже Евы.

Все говорили, что эта вечеринка превзойдет размахом рождественскую. Ева отвечала, что погода, во всяком случае, будет куда лучше. Апрельская луна, цветущие живые изгороди и трава вместо раскисшей глины. Склоны карьера покроются полевыми цветами, и каменоломня перестанет напоминать воронку от авиабомбы. Никто не упадет на скользких тропинках. И не будет жаться к камину.

Как обычно, сестра Имельда хотела, чтобы ее попросили помочь готовить.

— Какой смысл что-то печь, если ты не видишь, с каким наслаждением его едят? — уговаривала ее Ева.

— Возможно, оно и к лучшему. Так я не увижу того, что будет происходить после еды. С меня будет достаточно, если люди похвалят мою стряпню.