Небесный артефактор - [22]
— Сообщить Хельге о переносе вашего визита? — я еле сдержал улыбку. Гюрятинич смутился… но кивнул. — Хорошо, Владимир Игоревич. Сделаю.
— Спасибо, Кирилл, — облегчённо вздохнул капитан. Хех, смешной он. Вроде бы матёрый, тёртый жизнью волчара… а как речь заходит о моей новоявленной сестрицей, так куда что девается?!
Распрощавшись с Гюрятиничем и отыскав в конторе Хельгу, чтобы выполнить данное обещание, я наконец покинул здание на Садовой и… отправился на поиски кофейни или недорогого ресторана. Время то уже к четырём, скоро стемнеет, а я ещё не обедал. Нехорошо!
Не обнаружив рядом ничего подходящего, я запрыгнул на заднюю площадку медленно ползущего трамвая и, доехав до Софийской площади, отправился в так полюбившуюся мне кофейню.
Сидя за маленьким столиком в углу, я смотрел в окно, за которым вновь повалил снег и, попивая горячее какао, размышлял о недавнем разговоре с капитаном. К моему удивлению, он сделал гораздо больше, чем я рассчитывал. А написанное им письмо, если я правильно понимаю, само по себе может изменить мнение директора в нужную мне сторону, без всяких дополнительных ухищрений. Но это не значит, что я должен от них отказываться.
Глянув на часы, заполнившие зал звоном, я хмыкнул и принялся собираться. Семь вечера, встреча в клубе через час. Но мы с Михаилом договорились встретиться в половину восьмого у храма Козьмы и Дамиана. Пора.
Ждать Горского мне не пришлось, хотя от кофейни до церкви, всего десять минут хода. Тем не менее, Мишка уже был тут и, судя по тому как он наворачивает круги вокруг фонаря, нервничает мой приятель, пожалуй, даже больше чем я сам.
Здание Веди-Клуба, как оказалось, находится в нескольких шагах от церкви, буквально через дорогу. На входе, Михаил гордо продемонстрировал швейцару перстень и, бросив: "он со мной", вошёл в наполненный светом и теплом вестибюль клуба. Ну а я прошёл следом за ним, невольно поёжившись от пристального изучающего взгляда "хранителя врат".
Как оказалось, у студентов и курсантов входящих в клуб, здесь имеются свои залы… точнее, клубные комнаты, расположившиеся на первом этаже здания. Но если взрослые члены клуба имели туда свободный доступ, то студентам и курсантам вход на второй и третий этажи здания, где собственно и находились основные помещения клуба, был закрыт до совершеннолетия… или до выпуска. Но учитывая, что несовершеннолетние выпускники редкость необычайная… в общем, можно считать, что до семнадцати лет на верхних этажах нашему брату делать нечего.
Комната клуба отведённая курсантам нашего училища оказалась довольно небольшим обитым золотистыми обоями помещением, обставленным дубовой мебелью. Здесь нашлось место окружённому двадцатью стульями с высокими прямыми спинками, массивному круглому столу в центре зала и нескольким книжным шкафам. В простенках между окнами установлены витрины с моделями дирижаблей разных лет, у стены напротив длинный буфет с огромным, потемневшим от времени зеркалом. А на противоположной от входа стене красуется герб – алый щит с серебряным штурвалом на нём и чёрной буквой "В" в левом верхнем углу.
Уютно, светло… и без пафоса. Зато "дирижабельной" тематики, хоть отбавляй. От всё тех же моделей "китов" в витринах, до надраенных медных светильников, словно снятых с "Феникса". Про названия книг, тускло сверкающих золотистыми надписями, заполнивших полки шкафов и вовсе можно промолчать.
— Мы первые, — констатировал очевидное Михаил, окинув взглядом пустую комнату, дверь в которую он открыл, просто приложив свой перстень к медной пластине с гербом клуба.
Впрочем, остальных участников собрания мы опередили совсем ненамного. Я едва успел осмотреться и оценить обстановку, когда в комнату вошёл уже знакомый мне глава училищного отделения клуба. Гревский. А следом потянулись и другие… старшекурсники.
Внимательные оценивающие взгляды, короткое представление присутствующих, среди которых действительно не оказалось ни одного курсанта младше третьего курса… и тишина.
— Что ж, всем известно для чего мы сегодня собрались, — наконец заговорил Гревский, дождавшись, пока участники собрания устроятся за столом. — Но прежде чем мы перейдём к основным вопросам собрания, предлагаю рассмотреть заявление нашего гостя, изъявившего желание присоединиться к Веди-клубу. Поручителями господина Завидича являются первокурсник Михаил Горский и мастер церемоний большого зала, Иван Фёдорович Горский.
— Испытание? — стоя чуть в стороне от стола, я не заметил, кто именно это спросил.
— Второе, — ответил Гревский и перевёл взгляд на меня. — Кирилл Миронович, у вас были сутки на то, чтобы подготовиться к сегодняшнему заседанию. Я не буду долго говорить и расспрашивать вас, поскольку слова, по крайней мере, одного из ваших поручителей, нам вполне достаточно. Поэтому, я просто повторю: удивите нас.
Удивить, это можно. Вчера я довольно долго перебирал варианты, но в конце концов остановился на самом простом.
Я подмигнул серьёзно насупившемуся Михаилу, сидящему за столом и, сделав пару шагов, выложил на наборную столешницу свой значок пилота.
— Это… ваше? — после нескольких минут молчания, во время которого значок пилота внимательно рассмотрели все присутствующие. Я кивнул.
Говорят, жить надо так, чтобы после смерти боги предложили тебе повторить. Если так, то это определенно был тот самый случай. Случай и воля древнего божества, занесшего бывшего военного инструктора в тело четырнадцатилетнего подростка с советом-наказом продолжать «учительствовать». Вот только где найти время на столь благородное дело, когда вокруг закручиваются какие-то непонятные, но явственно попахивающие опасностью интриги. Нежданно обретенная родня так и норовит подкинуть неприятностей, а то и просто спалить к чертям, пользуясь Даром и фамильной склонностью к Пламени, а давно сгинувшие родители его «нового» тела даже после смерти умудряются подкидывать сюрпризы.
НФ? Космоопера? А чёрт его знает. Но боты-дроиды и плазмобои присутствуют.
Самое страшное проклятие у китайцев: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» Если так, то Кирилла Николаева явно проклял весь китайский народ. Не успел мещанин Николаев выкрутиться из неприятностей с клубом эфирников и отвести от себя угрозу со стороны бывших родственников, как навалились новые неприятности. Мятеж в столице недавно спокойного Русского государства подхватывает людей, словно ураган листья, и несет их сквозь дым и пожары к грандиозной катастрофе. Грохочут по древней брусчатке гусеницы бронемашин, гремят в ночи взрывы и горят дома.
Говорят, жить надо так, чтобы после смерти боги предложили тебе повторить. Если так, то это определенно был тот самый случай. Случай и воля древнего божества, занесшего бывшего военного инструктора в тело четырнадцатилетнего подростка с советом-наказом продолжать «учительствовать». Вот только где найти время на столь благородное дело, когда вокруг закручиваются какие-то непонятные, но явственно попахивающие опасностью интриги?
Правильно говорят: свобода не избавляет от проблем. Вот и юному Кириллу Николаеву, избавившемуся наконец от навязчивой опеки родни, пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Не успел он вдохнуть пьянящий воздух свободы, как навалились неприятности, от которых до недавнего времени его избавлял статус несовершеннолетнего боярича. Сплетается вокруг невидимая, но ощутимая паутина чьих-то интриг, с интересом поглядывают в сторону юного эмансипированного мещанина бояре и Преображенский приказ, вьются вокруг представители малоизвестного, но очень влиятельного клуба эфирников, прибавляется количество учеников… а интуиция так и воет, предупреждая о приближающейся опасности.
Шаг за Грань не всегда уводит в забвенье. В этом прирождённый учитель и отставной военный инструктор по прозвищу Росомаха убедился на собственном опыте… и надо сказать, весьма обрадовался такому повороту. Неудивительно! Волей древнего божества этот шаг привёл его к новой жизни в ином странном, удивительном мире и другом теле, молодом и пышущем здоровьем. Пожалуй, даже слишком молодом. Впрочем, дарёному коню в зубы не смотрят, да и четырнадцать лет, как оказалось, не самый неудачный возраст. Ещё бы было поменьше проблем с новыми родственниками… Как бы то ни было, переиграть уже ничего нельзя, а значит, Росомахе придётся приложить все усилия, чтобы доказать свою силу, выжить в круговерти боярских интриг и при этом постараться не забыть о своём призвании учителя, как и наказал старый сереброусый бог, забросивший его в этот мир.
Доброго Вам здоровья, лорд Эмберхарт. Можно ли поинтересоваться — каково это, сражаться за свое будущее, постоянно рискуя как своей, так и жизнями близких, победить и превозмочь, добиться триумфа, а затем… начать делать то, что делаете вы? Идете на поводу мертвого древнего мага. Потакаете желаниям сил, что любой человек на планете отнес бы к чистому несомненному злу. Вновь рискуете, вновь обагряете свои руки кровью, вновь вас преследуют и подозревают. Пар, эфир и гладий, технологии и сверхъестественные силы, порох и кровь.
Мир, похожий на Землю, в кровавые времена начала XX века. Мировые державы ведут политические интриги, воюя друг с другом руками других, менее могущественных государств. Мир, где слово "гений" это не просто похвала, а обозначение человека, владеющего силами, абсолютно непонятными для науки. Мир, в котором не было эпохи Великих Географических открытий, и потому мало кому известно, что происходит за серо-стальной гладью Великого Океана. Мир, который скоро рухнет на дно гигантской бойни, в которой крови будет столько, что многие в ней утонут.
Писатель, мучимый чувством вины, воскрешает в своей сказке мертвую жену и вручает ей судьбу королевства. А потом оказывается в этой же сказке сам. И понимает вдруг, что сказка живет по собственным законам и в общем-то уже не сказка. Государство против Создателя, новая любовь против старой. И абсолютный текст, чей загадочный хранитель вмешивается в судьбу. И все это происходит в серебряный век с его налетом декаданса и жестокости, с ожиданием перемен и умением ставить превыше себя честь и долг перед державой.
После двухсотлетнего затишья в Империи вдруг появляются послы Великого Дракона, чтобы согласно древнему обычаю среди всех красавиц выбрать самую-самую и увезти ее своему господину в качестве невесты. В свиту невесте назначаются самые знатные и красивые девицы, а охранять и защищать в пути ее будут самые блестящие офицеры. Но есть в Империи люди, которые считают древний обычай позором и собираются помешать совершению божественного брака. А барон Криуша, столичный кавалер и известный бабник, спасаясь от собственного навязанного брака, попадает в свиту драконьей невесты и оказывается перед нелегким выбором…
Стимпанк как он есть. Практически чистый и не замутнённый. Стилизация под Викторианскую Англию, безумные учёные, мужественный герои, уличные бродяги, грошовые проститутки, неуловимые маньяки, дух надвигающихся технологических перемен, много пара и панка. Инспектор полиции Джейсон Джентри преследует загадочного преступника, известного под именем Джек-Попрыгунчик, терроризирующего столицу. В банальной с виду завязке скрывается много более глубокого… Главный герой и не подозревает, куда его заведёт расследование.
Нью-йоркский драматург Гордон Далквист проснулся знаменитым, что называется, в одночасье, — когда издательство «Пингвин» предложило ему контракт стоимостью два миллиона долларов на дебютный роман «Стеклянные книги пожирателей снов» и его будущее продолжение. И «Черная книга смерти» не обманула ожиданий.Чудом спасшись после падения в море дирижабля, на котором клика заговорщиков направлялась в герцогство Мекленбургское, мисс Селеста Темпл, убийца по прозвищу Кардинал Чань и доктор Абеляр Свенсон оказываются на негостеприимном северном берегу.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…