Небесная тропа - [48]

– Что будем делать? – спросила Танчо, когда они вернулись на исходные позиции, то есть в коридор квартиры Милослава.

– Есть два варианта, – сказал ЭРик. – Либо мы бросаем талисман и уходим, либо пытаемся вытащить его из квартиры.

– Талисман я не брошу! – объявила девушка не терпящим возражений тоном.

ЭРик согласно кивнул:

– Да, этого нельзя делать. Иначе талисман попадет в руки Фарна.

– Фарн – это… – Танчо осеклась.

Ну конечно же, это тот белобрысый тип, о котором твердил ЭРик. Теперь разговор с Фарном во всех подробностях всплыл в ее памяти. Разговор был странный: Фарн настойчиво просил ее отправиться на вечеринку к Катюше, намекая на некие важные грядущие события. Танчо же, не питая ни к кому в группе особой симпатии, отказывалась. Фарн настаивал. Потом, потеряв терпение, схватил ее за руку и встряхнул. Электрический разряд пробежал по ее телу, и Танчо грохнулась в обморок. Придя в себя, она начисто забыла о встрече, но на встречу с друзьями отправилась.

Припомнив все эти подробности, Танчо почувствовала невыносимую тоску. Что ж получается, она – только игрушка в руках белобрысого Фарна. Все было запрограммировано: и ссора с Милославом, и бунт, и проламывание стены. А она-то почитала себя такой исключительной! Нарядная марионетка, самовлюбленная пешка в чужой игре! Какой удар, какое унижение!..

– Скорее всего, на квартиру наложено заклятие, – долетел до нее незнакомый голос.

Она оглянулась, но никого, но никого, кроме ЭРика и черного пса не увидела. Неужели пес заговорил? Танчо усмехнулась: новое открытие ее почти не удивило.

– Похоже, что так, – согласился со своим четвероногим спутником ЭРик.

– Вот и отлично, беги скорее к Анастасии и выясни, как его снять, – предложил пес.

– Почему я? – удивился ЭРик. – Скорее, ты должен бежать.

– Ты забыл, хозяин, посмотреть на часы, – покачал головой пес. – До двенадцати еще уйма времени. Если Фарн явится сюда, то от тебя не останется мокрого места. Так что бежать придется тебе.

– Ничего не выйдет! Я не могу оставить Танчо здесь одну.

– Почему одну? Я буду ее охранять, – заявил пес. – От меня толку будет больше – так просто Фарн меня теперь не схарчит. А ты возвращайся к полудню и бей Фарну морду.

– Но разве тебе не положено ждать двенадцати часов? – усомнился ЭРик в правильности рассуждений своего спутника.

– Зачем? Я же не менял свою сущность? Я всегда был Плевком. А внешность не имеет значения.

ЭРик вопросительно глянул на Танчо. Ну конечно, дама должна сама решить: приказать рыцарю умереть за нее или позволить скромно удалиться и остаться целым и невредимым.

«Фарн велел мне здесь его дожидаться, – подумала Танчо. – Значит, как ни верти, но я должна остаться. Но что еще я должна сделать – кто мне ответит?..»

– Что ж ты стоишь, ЭРик? – спросила она насмешливо. – Твой покрытый шерстью приятель говорит вполне разумные вещи.

ЭРик медлил.

– Не волнуйся, я не обижусь на тебя. Какой смысл подыхать вдвоем, если можно вдвоем спастись, – продолжала Танчо все тем же насмешливым тоном. – Надеюсь, ты не страдаешь амнезией, этой болезнью большинства, и не забудешь вернуться.

– Я вернусь, – ответил ЭРик и, притянув Танчо к себе, торопливо чмокнул в губы.

Танчо хотела сделать вид, что разозлилась, но тут же передумала. Дверь за ЭРиком захлопнулась. Танчо зачем-то глянула в дыру, проделанную его кулаками. Да, силища у мальчика есть. Неужто Фарн еще сильнее?.. Танчо невольно содрогнулась.

– ЭРик вернется, – сказала она вслух.

Она почти ему верила. И она должна была признаться, что этот странный парень начинает ей нравиться. Когда он ушел, сердце ее начало ныть, причиняя почти физическую боль.

– Можно, я вам песню спою, принцесса? – спросил пес.

И, дождавшись одобрительного кивка, задрал голову к потолку и завыл.

Глава 12

ЭРик минут пять давил на кнопку звонка, прежде чем дверь отворили. На пороге возник Барсик в полосатых пижамных штанах, в драной майке, порвавшейся на круглом животе. И вдрызг пьяный. Однако, несмотря на алкоголь, вид у Викентия Викентьевича был наимрачнейший.

– А, это вы, сударь, – пробормотал Барсик, часто моргая и строя гримасы: то морща и без того бугристый нос, то выворачивая наизнанку лиловые губы. – Анастасиюшки нет, да и вообще никого нет. Тишина. Мертвейшая тишина… – Горестно всхлипнув, он направился в свою комнату. ЭРик последовал за ним. – Все ушли. Нету никого… – Барсик распахнул дверь и приглашающе махнул рукой. – Заходи. Нету их больше. Ни единого.

– О ком вы? – не понял ЭРик, думая о своем.

– Шуликунчики мои ненаглядные! – Из глаз Барсика градом покатились слезы. – Все твердили наперебой: изведи их, изведи, надоели! Вот я и послушался, извел их, несчастный! О, глупец! – Барсик вцепился в остатки волос и завыл еще громче. – Ну и какая радость в том, что их нет?! Какая радость в мертвой тишине?! Какая радость, что никто не рвет одежду, не рассыпает крупу и не ворует мясо из кастрюли, ну скажи, какая?! Нет, гадостнее этого дня не бывало.

Барсик, шатаясь, добрался до стола и, схватив початую бутылку водки, опростал ее в рот.

– Мне нужно снять заклятие, наложенное Фарном, – сказал ЭРик.

Барсик поперхнулся, остатки сорокоградусной потекли по его подбородку.