Небесная поэзия Есенина - [8]

И кудряшкой тряхнёт облаков,

И вздохнёт: наверно, не сладко

Там ему среди чужаков!

Знаю, знаю, конечно, не сладко

Молодому Есенину жить,

Потому что стихов лихорадка

Заставляет о доме забыть.

Я надолго оставил поле

Ради вовсе иной звезды.

Но недаром плачу от боли,

Вспоминая пучок лебеды.

С.Есенин, октябрь. 1995.

И тоска по деревне, по родному дому выльется в щемяще-трогательное повествование об

избе с соломенной крышей:

АХ, ИЗБА!

Ты под шапкой овсяной соломы

Смотришь пристально в светлую даль.

Ах, как долго я не был дома!

Песню жаль и тебя мне жаль.

Ох, как странно тебя мне видеть,

20

Золотистая голова!

Ах, изба моя, ты в обиде.

Но и я не погиб едва

Вдалеке от подслеповатых

В голубых прожилках окон.

Нет роднее любимой хаты,

Нет милее резных икон.

Ох, изба моя, милая мати,

Ты слаба и хлипка, как хворь,

Далека от моих объятий,

Помнишь, тужишь?

Со мной не спорь!

С. Есенин, октябрь. 1995.

В Москве Есенин в типографии Сытина стал работать корректором. Он познакомился с

московской богемой, со здешним обществом. Среди них были начинающие поэты, художники,

журналисты, – публика пёстрая, разнообразная, жаждущая развлечений и славы. Это окружение

его не удовлетворяло.

ВСЕГДА ВЕРЕН СЕБЕ

Я вхож был к барам, к снобам и купцам.

К дворянам я захаживал свободно.

Не подавая руки подлецам,

Я вёл себя достойно, благородно.

Не унижался, не просил взаймы,

У богачей не ожидал подачки.

Владелец посоха, таланта и сумы,

Я сам решал нелёгкие задачки.

Над ними сам смеялся вдоволь я.

Меня жгла ненависть к излишествам и к чванству.

Прилюдно Муза светлая моя

Служила Богу, Свету и Пространству.

С. Есенин, октябрь, 1995.

Сергей осознал, что нужно стремиться в Петербург, который был и остался Душой России.

Там сосредоточен цвет русской интеллигенции. Его влекла встреча с главным Поэтом Эпохи –

Александром Блоком. И в марте 1915 года эта встреча состоялась.

Оценку этого события Серёжа дал в 1995 году в своём медитативном стихотворении:

АЛЕКСАНДРУ БЛОКУ

Мой старший брат, мой Блок,

Пришед впервые в Питер

Незащищённым розовым птенцом,

У Вас нашёл я русскую обитель

и гридницу отцов.

Нева передо мной широко разливалась.

Но путь мой был непрост.

Душа моя, однако, не боялась

до неба строить мост.

Он вырос от рязанского подворья

21

Сквозь Бруклин и Париж,

Пронзив года, кресты и темень горя,

стал выше крыш.

Тот мост стал крепок, Блок,

Твоею встречей со мною, друг!

С того моста стихи как звёзды мечет

Душа вокруг!

С. Есенин, октябрь. 1995.

Петербург навсегда оставит свой неповторимый след в Душе Поэта. И, несмотря на то, что

именно здесь в 1925 году трагически завершится его земной путь, Серёжа зовёт нас 13 декабря

1990 года прогуляться вместе с ним по любимому городу.

ПЕТЕРБУРГУ

поэма

Ну, что ж, мой друг, давай поговорим

И прежние года, наверно, вспомним.

Глядишь, поэму снова сотворим,

Иль просто стих – куда ещё огромней!

Как незабвенен город, как живёт

В стихах и песнях, книгах и картинах!

Его живой Души круговорот

Так вяжет сердца мыслей паутину!

Не выплеснуть, не вылить, не извлечь

Со дна колодца, глубины канала

Струи лазурной памятную течь

На жизни золотое покрывало.

О, Шпиль волшебный, памятный вдвойне

По Пушкинской поэме и по жизни,

Великий Знак страдающей Отчизне

Корабликом блестящим при Луне!

Корабль полёта, мысли и пера,

В тебе любовь и жизнь соединились.

В тебе сегодня, завтра и вчера

В поток единый нежно слились.

Корабль Души, мой Петербург, мой Бог,

Своей красой ты с детства в сердце входишь,

Ты зреешь, как вино в Душе, и бродишь,

В тебе живут Есенин, Пушкин, Блок.

В тебе сокрыты ритмы мастерства

И судеб разноликость и страданий,

И русского великого родства

Благая мощь – без Дум и заседаний.

Ты о себе не флагом говоришь,

А нежностью мостов, соборов, зданий.

Дворцов и парков праздничная тишь

Рождает в сердце кружево преданий.

22

Ты главной аркой жизни нашей стал,

Содеянной великим нашим Росси.

России сын, он жизни пьедестал

Поставил здесь своей наивной Роси.

И Пушкин, возвышаясь над тобой,

Твоих красот величие объемлет.

Он вздоху каждому земли родимой внемлет,

Слезой печаля взор свой голубой.

И как ещё мне выразить любовь?

К тебе боюсь я строчкой прикоснуться.

Заснув порой, хочу в тебе проснуться

И ощутить и старь и новь.

И усечённой строчкой не кори.

В ней тоже часто мастерство и краткость.

Ведь краткость неудавшейся зари

Не означает жизни безвозвратность.

О, город полымя хоругвей и харит,

Тебя печаль великая снедает.

В тебе мой рок смеётся и рыдает

И о тебе стихами говорит!

С. ЕСЕНИН, 19 часов, 13,12, 1990.

ЕСЕНИН И ПУШКИН

Их судьбы для России – словно пламя,

Взлетевшее над куполом могил.

Огонь тот вечный над могильными холмами

Нам засветил Архангел Гавриил.

Их жизней краткость – Неба укоризна

Стране вождей, лентяев и невежд.

И потому в слезах моя Отчизна

На краешке падений и надежд.

А единит их присно и отныне

Пальмиры Северной страдающий венец.

Она в слезах – всё плачет Мать о Сыне,

Как повелел Бог Дух и Бог-Отец.

И Бога Сын детей благословляет

На вечное ристалище побед

В преддверьи Рая, там, где Русь Вторая

На Божий Мир распространяет свет.

Россия-Свирель, 12 октября 2015.

КТО БЫ ЗНАЛ

Кто знал бы, что мы дважды можем жить,

Не дважды – трижды, бесконечно много.