Небеса подождут - [83]

— Не пре-екращу, — выговорила я заплетающимся языком. — Пора по-оговорить с тобой по ду-ушам, Арчи. Пора кому-нибудь ска-азать тебе, какой же ты уны-ылый неудачник. Хочешь зна-ать, почему ни-икто тобой не заинте-ересовался на той вечеринке? Потому-у что ты — зану-уда. И жизнь у тебя зану-удная, и все, что ты-ы говоришь, — сплошное зану-удство. Ты просто зануда, зануда, зануда.

Я говорила несправедливые, ужасные слова, жутко жестокие. Я сама не верила в то, что говорила, но ничего не могла с собой поделать. В эти мгновения я винила Арчи во всем, что случилось со мной, во всех пережитых мною неудачах, во всех сделанных мною ошибках, во всех ночах, проведенных мною в слезах.

— Люси, пожалуйста, — негромко проговорил Арчи и накрыл мою руку своей.

Я вздрогнула и отбросила его руку с силой, на какую способен только пьяный человек. Арчи отпрянул и стал потирать руку. В его взгляде застыл испуг.

— Думаю, вам пора домой, молодая леди, — заявила бабушка Арчи, положив вилку на тарелку. — Для одного вечера вы уже опозорились вполне достаточно.

— Да ну-у? Вы та-ак считаете? — Я повернулась к миссис Хамфриз-Смит. — Ну, так у ме-еня есть для вас но-вость, ста-арая аристо-ократи-ическая задница. Я еще не договори-ила. А почему бы нам е-еще не потолко-овать про вас? Мы же про вас еще та-ак ма-ало нынче говори-ли, а-а-а? Ой, вы у нас люби-ите классическу-ую музычку. Про-осто восторг. И вы счи-итаете, что «Лебединое озеро», где-е партии лебедей танцуют мужчины, — это возмути-ительно, да? О, просто стыд и позо-ор. Но давайте еще про ва-ас поговори-им. Мы про то поговори-им, что жизнь своему вну-уку отравляе-ете исключи-ительно вы, пра-ально?

В этот момент я умолкла и вздрогнула. Арчи вскочил и схватил меня за руку. Он жутко покраснел и весь дрожал.

— Ну, хватит, Люси, — сказал он. Теперь уже не только он смотрел на меня. Все присутствующие в ресторане повернули головы к нашему столику. — Я хочу, чтобы ты ушла.

Я попыталась выдернуть руку, но Арчи оказался сильнее, чем я думала.

— А если я не-е хочу уходи-ить? — пробормотала я.

— Просто уйди. — Арчи пристально посмотрел мне в глаза. — Немедленно.

У нашего столика неожиданно возникли два официанта.

— Все в порядке? — осведомился один из них.

— Все про-осто отли-ично, — ответила я, гневно глядя на Арчи. — Я как раз со-обралась уходить.

Арчи отпустил мою руку и попятился. В ресторане воцарилась тишина. Я наклонилась за сумочкой.

— Я ухо-ожу, — пропела я, перебросив ремешок сумочки через плечо и стукнув себя при этом кулаком по виску. — Спасибо все-ем за восхи-итительный ве-ечер.

Я, пошатываясь, шагнула к выходу. Один из официантов обогнал меня и распахнул дверь. Я прищурилась и всеми силами постаралась взять курс прямо на дверь.

— Какое ужасное сочетание, — услышала я громкий голос бабушки Арчи. — Алкоголичка и при этом еще любительница оскорблять людей. Я тебе говорила, Арчи, что она гадкая. Я тебя предупреждала.

Я развернулась и неверной походкой вернулась к столику.

— Повтори-ите?

Бабушка Арчи ослепительно улыбнулась.

— Думаю, вы и с первого раза все отлично расслышали.

Я улыбнулась в ответ.

— Просто хоте-елось удостовери-иться. Прежде чем я…

Не вспомню, когда она начала кричать — когда я схватила ее бокал с красным вином? Или когда я подняла его над ее головой? Но уж она точно вопила, как скаженная, когда я облила вином ее противную старушечью физиономию.

ГЛАВА 37

Среда, 15 мая

День девятнадцатый

Утром в среду я звонила Арчи пятнадцать раз. Пятнадцать раз. И каждый гудок откликался дикой болью в моей похмельной голове, а он так и не взял трубку.

В первый раз, когда я позвонила, трубку взяла миссис Хамфриз-Смит, но я так испугалась, что не вымолвила ни слова. Я промолчала даже тогда, когда она сказала: «Можете молчать, если вам так хочется, но я прекрасно знаю, что это вы, и понимаю, зачем вы звоните. Советую вам забыть об Арчи. Забудьте о том, что вы его когда-то видели и разговаривали с ним. Ваше вчерашнее поведение вызвало у него отвращение. Глубочайшее отвращение. Вы — злая и порочная женщина, мисс Браун. Да, да, вы — злая, порочная, грубая и неотесанная, как бревно».

Что я могла сказать на это? Как я могла хоть словом себя защитить? Не могла, потому что она была права. Я действительно повела себя ужасно жестоко по отношению к Арчи. Правда, его драгоценная бабушка заслуживала каждого слова, сказанного мной по ее адресу, но, облив ее вином, я, конечно, зашла слишком далеко. Я понимала, что Арчи меня за это никогда не простит, но все равно мне хотелось извиниться перед ним. До конца моего пребывания в мире живых людей оставалось всего два дня, а потом святой Боб призовет меня обратно в чистилище. Я не могла уйти, не попросив прощения. Просто не могла.

Клер застала меня в кухне, где я сидела, сжав в руках кружку с остывшим чаем.

— У меня последний день, — прощебетала она, усевшись на стул напротив меня, — а я все никак не решу, как бы мне его провести. Пытаться выполнить задание нет никакого смысла. Я уже больше недели в глаза не видела ту девицу, которую обучаю игре на гитаре. Есть, конечно, сильное искушение в последний день хорошенько подгадить Кейту, но с таким же успехом я могла бы основательно надраться. Вряд ли в раю раздобудешь «укус змеи» и черное пиво, правда, Люси? Люси… Что с тобой? Все нормально?