Небеса Перна - [5]

Теперь, когда Мерзость умолкла, они сумеют вернуть людям здравый смысл. Алая Звезда приносила с собой Нити; всадники на своих драконах сражались с Нитями в небесах, а в промежутках между Прохождениями люди жили удобно и безопасно. Таков был порядок вещей в течение веков — порядок вещей, который должно сохранить. Когда Шанколин узнал, что мастер-арфист Перна, которого он глубоко уважал, был похищен, он сильно встревожился и огорчился. Однако он ничего не слышал на протяжении многих Оборотов, и прошло много времени, прежде чем к нему постепенно вернулся слух и он выяснил, что же произошло затем. Он так никогда и не сумел выяснить толком, что именно случилось с мастером-арфистом и почему его нашли мертвым в комнате Мерзости. Однако и сама Мерзость была мертва — «перестала действовать», как выразился один из горняков. Быть может, мастер Робинтон пришел в себя и выключил Мерзость? Или, быть может, Мерзость убила мастера Робинтона?.. Он жаждал выяснить правду.

Как только он спустится по реке Кром — по возможности отдалившись от Кеож-ходда, — можно будет строить планы. Первое дело — выяснить, насколько серьезно Мерзость вмешалась в жизнь Перна и изменила его традиции.

Весной, когда после снегов и распутицы высыхали дороги, начинались Встречи; он просто смешается с толпой и, быть может, найдет ответы на часть своих вопросов. В последнее время он слышал все лучше и лучше — даже пронзительные трели птиц. Как только он узнает последние новости, можно будет планировать следующие шаги.

Конечно же, не все люди Перна согласятся с разрушением традиций, не все поверят лжи, измышленной Мерзостью. Он попытался вспомнить тех, кого, как он знал, серьезно встревожили так называемые улучшения, предложенные Игипсом. Сейчас, спустя одиннадцать Оборотов после выключения Мерзости, думающие люди, чьи мозги не были затуманены лживыми обещаниями Игипса, должны осознать, что Алая Звезда так и не изменила курс, несмотря на то, что в трещине на ее поверхности было взорвано три старых двигателя! Ведь Нити продолжают падать на поверхность планеты — как и должны были; и весь Перн должен объединиться перед лицом угрозы их возвращения, как то происходило на протяжении столетий.

Встреча

6 день 15 месяца 30 года нынешнего Прохождения

(2552 год по летосчислению Игипса)

— Не понимаю, зачем ему понадобилось устраивать черт знает что из нашего летосчисления, — проговорил первый мужчина, мрачно рисуя при помощи разлитого вина какой-то запутанный узор.

— Пока что я вижу только, что ты устроил черт знает что на столе, — указывая на залитую вином столешницу, заметил второй мужчина.

— Его никто не просил путать нам время! — уже со злостью настаивал первый.

— Кого не просили? — Похоже, второй запутался. — Кого — его?

— Игипса, вот кого!

— Что ты имеешь в виду?

— Но он же сделал это, разве не так? Тогда еще, в тридцать восьмом — который по всем правилам должен был быть только две тыщи пятьсот двадцать четвертым! — Холдер нахмурился, его густые широкие черные брови сошлись к переносице крупного, похожего на клубень, носа. — Ни с того ни с сего заставил нас прибавить целых четырнадцать оборотов!

— Он регулировал время, — поправил его второй, удивленный резкостью собеседника.

До этого холдер казался ему весьма приятной компанией: он много знал о музыке, ему были известны слова всех песен, даже самых новых, которые сейчас исполняли арфисты. Однако после второго меха вина его настроение внезапно испортилось. Возможно, вино повлияло и на его мозги: мыслимое ли дело — переживать из-за того, как люди считают Обороты!

— Он сделал меня старше, чем я есть на самом деле.

— Точно! Вот только умнее, к сожалению, сделать не смог, — невежливо фыркнув, ответил второй. — Между прочим, сам мастер-арфист сказал, что это правильно, потому что существовали рас… хм… — Он умолк, сделав вид, что подавляет желание рыгнуть; заминка помогла ему вспомнить, что он хотел сказать. — Время считали неправильно, потому что однажды Нити падали только сорок Оборотов, а не пятьдесят, как обычно, но об этом забыли, именно это вызвало рас…

— Расхождения, — несколько высокомерно закончил за него третий мужчина.

Второй прищелкнул пальцами и лучезарно улыбнулся тому, кто подсказал ему нужное слово.

— Проблема не в том, что он сделал, — продолжал первый. — Проблема в том, что он продолжает делать. С нами всеми, — широким жестом он обвел всех присутствующих на Встрече — всех этих смеющихся и танцующих людей, не подозревавших, что над ними нависла опасность.

— Продолжает делать?.. — Стоявшая неподалеку женщина присела за длинный стол Встречи напротив первого и второго.

— Он навязывает нам всякие штуки, а нас никто не спрашивает, хотим мы этих «улучшений» или нет, — медленно проговорил первый, разглядывая ее в неярком свете, озарявшем дальний конец стола, где они и разместились.

Перед ним была худая женщина с непривлекательным лицом, поджатыми губами, маленьким срезанным подбородком и большими глазами, в которых горел не то гнев, не то презрение.

— Такие, как свет? — спросил второй, указывая на ближайшую лампу. — Очень удобно. Гораздо удобнее, чем возиться с обычными светильниками из светящегося лишайника.