Небеса нашей нежности - [76]

Единственное, что удивляло Энрике, – направление этих стилизованных «волн». Они шли не параллельно береговой линии, а перпендикулярно. И какому только архитектору пришла в голову такая идея? Но, если не обращать внимания на неправильное направление волн, выглядели они очень красиво. Энрике нравилось гулять по набережной, хотя прибой иногда бывал настолько сильным, что прохожих обдавало брызгами.

Однако сегодня ему было не до красот пляжа и набережной. Он хотел немного проветрить голову, надеясь, что свежий бриз приведет его в чувство. Да, небольшая прогулка ему не помешает.

После этого нужно будет перейти на проспект Носса-Сеньора-де-Копакабана, сесть на трамвай и поехать домой. Недавно у Энрике сломалась машина, и ее пришлось сдать в автомастерскую, чтобы заменить тормоза.

Гуляя, Энрике думал о том, как ужасно с ним обращаются заказчики.

Стройка, на которой он побывал сегодня, чтобы проследить за ходом установки лифта, была в этом отношении одним из худших его проектов. Сеньор Пассос относился к Энрике как к крепостному. Нет, еще хуже – как к бедному родственнику, живущему только за счет его милости. Пассос постоянно обнимал его за плечи – очевидно, ему этот жест казался отеческим. И все время говорил Энрике, какой тот неудачник. Это было невыносимо. Если бы не высокая плата, Энрике уже давно высказал бы заказчику свое мнение: все промедления, связанные со стройкой, спровоцированы самим Пассосом. Тот во все вмешивался, полагая, что разбирается лучше остальных: с его точки зрения, Энрике был не единственным «неудачником» на стройке. Пассос считал всех, начиная от плотников и заканчивая ведущим архитектором, тунеядцами и дармоедами.

А теперь Пассос пригласил все начальство со стройки к себе на день рождения в ночной клуб. Неужели у него нет семьи и друзей? Зачем «покупать» себе гостей на день рождения? А иначе это и не назовешь: когда заказчик стройки приглашает к себе сотрудников, отказать ему нельзя. В конце концов, они неплохо наживались на его причудах. Сеньору Пассосу постоянно приходили в голову разнообразные странные идеи и всегда – не ко времени. Так, недавно он потребовал установить латунные поручни на лестнице – когда рабочие уже давно поставили там железные. И кого он обвинил в том, что его идея вызвала определенные проблемы? Энрике, конечно.

У Энрике опять болел живот. Нужно поскорее покончить с этим заказом и прекратить сотрудничество с сеньором Пассосом, иначе у него разовьется язва.

А хуже всего было то, что Пассос вел себя так не со зла. Энрике даже казалось, что он нравится заказчику. Иначе с чего бы Пассос пригласил его к себе на день рождения? Просто заказчик относился к той категории людей, которые считают себя центром мира, а всех остальных – своими прислужниками. Он полагал, что сам знает, что хорошо для него, а главное – что хорошо для окружающих. Наверное, он был уверен, что весь его наемный персонал считает, будто им повезло сотрудничать с самим великим сеньором Пассосом.

О господи… У Энрике не было ни малейшего желания проводить свое свободное время с этим тираном. Нужно придумать какую-то отговорку, чтобы не идти на этот дурацкий день рождения. Может быть, что-то, связанное со свадьбой? При мысли о свадьбе его вновь пронзила острая боль, и Энрике уселся на лавку, ожидая, пока ему станет чуть легче. Эта свадьба выводила его из душевного равновесия даже больше, чем проблемы на работе. Ана Каролина так странно вела себя в последнее время, что Энрике было не по себе. Вдруг она передумает? И не связано ли ее поведение с Антонио? Она говорила, что Антонио пытался за ней ухаживать, – а вдруг она поддалась его чарам? Энрике, будучи неглупым человеком, знал, что Антонио пользуется успехом у женщин. Хотя он не был ревнив, но считал вполне возможным, что и его невеста не устояла перед напором Антонио. Но нет, они ведь едва знали друг друга. И общались в последний раз довольно давно, в ночь карнавала, и тогда с ними были Мария и Морис. Ах, все это выдумки! Наверное, Ана Каролина так себя ведет, потому что нервничает. Энрике и сам немного нервничал. Если бы все на него так не давили с этой свадьбой! Если бы не вся эта суета, он спокойно пошел бы к алтарю. Но донья Виктория устроила настоящий цирк, и это выводило Энрике из себя. Она поволокла будущего зятя к швее и сама выбрала ткань для его свадебного фрака. Потом они вместе отправились к шляпнику, чтобы подобрать подходящий головной убор, который Энрике наденет, когда выйдет из церкви после бракосочетания. Тогда они с Аной Каролиной уже будут супругами. Донья Виктория составила список гостей и выбрала блюда свадебного меню. При этом она не учитывала предпочтения Энрике, и в итоге оказалось, что на стол подадут лангустов – на которых у Энрике была аллергия. Кошмар, да и только. Энрике был рад, что его родители вели себя иначе. Они обращались с ним как со взрослым и относились к нему с уважением, никогда не позволяя себе покровительственного тона, в отличие от доньи Виктории. И так было всегда, еще до того, как он стал кормильцем семьи.

Столкнувшись с миром богачей, Энрике сочувствовал детям этих людей. Их опекали во всем, и, даже взрослея, они оставались не более чем куклами, послушно поддерживающими репутацию семьи, благосостояние семьи, развитие семьи, власть семьи – то были идолы, которым приходилось служить. Истинные добродетели были тут не в почете, особенно если они мешали поклонению этим идолам. Неудивительно, что высшее общество Рио столь лживо, мелочно и коррумпировано. И неудивительно, что семья Энрике обеднела. Его родители были слишком честны, тактичны и порядочны, чтобы сохранить свои деньги, не говоря уже о том, чтобы их приумножить. И, к сожалению, слишком слабы. Они выбирали роль жертвы, а не охотника.