Небеса нашей нежности - [124]
Дни тянулись монотонно, без взлетов и падений. Ане Каролине ни о чем не приходилось беспокоиться, и это ее устраивало. Тут ее пассивность никому не бросалась в глаза. Она много читала, но без всякого удовольствия. Она читала все, что ей приносили: сборники стихов, современные романы, кулинарные книги и журналы мод. Только от газет она отказывалась. Пусть этот страшный мир останется за пределами ее царства и не осквернит ее покой.
После того, как в гости к ней заглянула бабушка Луизы, больше Ана Каролина никого не принимала.
– Сеньора Вита! – воскликнула старушка при виде Аны Каролины.
Пришлось долго объясняться, прежде чем бывшая рабыня поняла, кто же перед ней на самом деле. Старушка рассказала ей много всякой чепухи: что донья Альма постоянно болела, а сеньорита Вита была девочкой своевольной и взбалмошной. Ана Каролина не поверила ни единому ее слову. Сама она рассказала, что у ее матери и бабки все в порядке, – и тут уже ей не поверила бабушка Луизы, Лизета.
– Донья Альма до сих пор жива? И она в Португалии? Но… ей уже столько лет!
– Да, ей под девяносто. Но она хорошо себя чувствует. Она даже недавно приезжала в Рио.
Ана Каролина не стала говорить ей, что бабушка приезжала на свадьбу.
Донья Лизета посчитала, что все это выдумки. Она сама была мастерица придумывать истории и потому могла отличить правду от лжи. И то, что рассказывала ей юная сеньорита, явно было ложью.
В феврале 1927 года Ана Каролина родила в Боависте сына. Роды прошли легко, без всяких осложнений, они длились всего три часа. Ребенок вел себя тихо. В основном он спал. Как и его мать. Вначале Ана Каролина все время чувствовала упадок сил – и никто не мог сказать почему. Может быть, от разочарования. Она ожидала, что сын станет напоминанием о великой любви, что он будет похож на Антонио. Но, глядя на крошечное круглое личико, она не видела сходства. Это мог быть чужой ребенок.
Родители удивительно спокойно восприняли рождение Альфредо, хотя другие люди станут называть его ублюдком. Они не уговаривали Ану Каролину отдать ребенка на усыновление и не жаловались на судьбу, которая послала им дочь-неудачницу. Ана Каролина подозревала, что с ее родителями когда-то произошло нечто подобное, давным-давно, но ее это не интересовало.
– Он немного похож на Леона, правда? – спросила донья Виктория, внимательно вглядываясь в морщинистое личико.
Ана Каролина считала, что он вообще ни на кого не похож, и любые сравнения воспринимала как оскорбление.
– А по-моему, есть в нем что-то от твоего брата, Вита.
Леон имел в виду дядю Аны Каролины, Педро. Тот умер задолго до ее рождения, и Ана Каролина видела только его фотографии. На этих снимках, как и все люди в те времена, он с ужасом смотрел в камеру.
Так тянулись дни, рутина успокаивала, нужно было заботиться только об элементарнейших потребностях, в первую очередь – о еде. А для Аны Каролины это было совершенно не важно. Она ела, чтобы не голодать, вот и все. Тем не менее она постоянно ездила с горничной за покупками, обсуждала меню на неделю с кухаркой и говорила с нянькой о питании младенца. Время от времени она болтала с мужчинами, работавшими в саду: они рассказывали, какие фрукты уродили в этом году и как нужно обрабатывать собранный урожай. С утра до вечера все разговоры велись о еде, вопросе, ничуть не будоражившем душу Аны Каролины: она сама готова была питаться хоть одним рисом. Она знала, что люди в деревне считают ее немного чудаковатой, а то и вовсе сумасшедшей. Знала она и то, что долго так продолжаться не может. Сыну нужны были сверстники и настоящая жизнь, а не эта подделка. Следовало вернуться к реальности. Самым правильным решением было снова переехать в Рио. Там она могла бы укрыться в доме родителей, а сын рос бы в нормальных условиях. Вскоре ему пора будет играть с другими детьми и привыкать к городской жизни. В Рио можно поплавать на лодке в бухте Гуанабара, прокатиться на колесе обозрения в луна-парке, сходить в кино, поиграть на пляже. От одной мысли об этом Ану Каролину бросало в дрожь. Она не хотела возвращаться в Рио. Она хотела остаться здесь. И жить в покое.
А потом она получила письмо, которое все изменило.
Ана Каролина переписывалась со многими людьми. Ей регулярно писали Мария и тетя Жоана, прислала два письма донья Альма (Ана Каролина едва сумела разобрать старческий почерк), старые друзья из Рио делились светскими сплетнями. Она даже получила письмо от Энрике, примерно полгода назад. Он писал, что устроился работать инженером в Сан-Франциско, в США, и сейчас встречается с девушкой по имени Стелла, обладавшей тем же социальным статусом, что и он. Ане Каролине было все равно. Энрике в письме вот уже в который раз просил ее о прощении, однако Ана Каролина думала, что это он должен ее простить. Впрочем, сейчас это уже не играло никакой роли. Она желала Энрике счастья в Америке, с новой женой, чьим лучшим качеством, судя по всему, было отсутствие богатых родителей.
Поэтому Ана Каролина не удивилась, когда получила письмо из Португалии. На конверте стоял штемпель какой-то гостиницы, но не было имени отправителя. Особо не задумываясь над этим, она открыла письмо – наверное, кто-то из друзей или родных сейчас путешествует в этой стране, заскучал от дождливой погоды и решил взяться за перо и бумагу.
