Не зная отдыха и сна - [25]

Жигрым был опытным бойцом и понял, что бой пошел не по тому сценарию, как он вначале предполагал. Он хотел посмеяться и развеселить своих соплеменников, но лягушонок оказался чертовски ловким. Орк отошел на шаг и присмотрелся к противнику. Тот вновь стоял спокойно, опустив руки. Маленький, равнодушный, но только сейчас Жигрым обратил внимание на его торс и руки. Они как будто были свиты из стальных канатов. Жигрым улыбнулся и медленно сделал шаг навстречу Фоме. Потом неожиданно резко бросился вперед. Он хотел навалиться на маленького юркого орка своим телом, сбить того на пол и растоптать. Но он пробежал несколько шагов и, получив подножку, с разбега налетел на один из столов и разломал его.

Жигрыма накрыло бешенство! Он вскочил и в ярости повернулся. И тут же получил обидный удар в нос. Потом в скулу. И, сам не понимая, как это произошло, вновь полетел на обломки стола, на этот раз — спиной. Мыча, встал на четвереньки, и, обливаясь кровью, зверем посмотрел сквозь щели опухших глаз на маленького орка. Затем, не вставая, кинулся тому в ноги.

Фома ждал этого момента, подпрыгнул и опустился орку на спину. Теперь он был в роли всадника. А Жигрым стал вертеться на месте, как необъезженный лорх. Он мычал, рычал, топал коленями, вертелся на месте, пытаясь скинуть Фому со своей спины. Наконец после нескольких неудачных попыток к нему вернулась способность думать. Он упал на спину, желая раздавить наглеца, но вместо этого получил сильный удар ногой по голове. Он услышал хруст, рот его наполнился кровью, он сплюнул, тряся головой, и выплюнул клык.

Потерять клык в бою… Для орка это было поражением. Это было позором. Он, шатаясь, встал на четвереньки и прохрипел:

— Убей меня… Я не переживу позора.

— Переживешь, — услышал он в ответ. — Потерпеть поражение от ученика Худжгарха — это не позор, это наука.

В зале смолкли крики. Такое заявление услышать из уст маленького орка не ожидал никто. Фома подошел к Жигрыму, наложил руки, и — о чудо! — лицо орка, сине-фиолетовое, опухшее, стало принимать нормальные черты.

Жигрым поднялся.

— Я не ослышался? — спросил он. — Ты назвал себя учеником Худжгарха?

— Да. Я был вместе с десятником Грызом, когда Худжгарх захватил нас и перенес в страну, где живут маленькие люди и летают огромные птицы.

Соврать орку не позволяли честь и традиции. За любое слово, которое вызывало сомнение у его соплеменников, он должен был ответить.

Ответ был всегда однообразным. Тот, кто сомневался, должен был сказать это, а ответчик — вызвать недоверчивого слушателя на поединок. Жизнь и суровые испытания сделали орков сдержанными на слова.

— Расскажи! — не столько потребовал, сколько попросил Жигрым. Он уже окончательно пришел в себя, и только отсутствие клыка и размазанные следы крови на морде говорили о недавнем поединке.

Фома уселся за стол и начал рассказ:

— Я был учеником шамана в племени сивучей. С десятком Грыза отправился убить лесного эльфара по приказу верховного шамана племени. Вот тогда мы и встретили Худжгарха…

— А как он выглядел? — не удержался один из орков.

— Дух мщения принимает разные обличья, он может быть орком, может быть демоном, может быть человеком, но в гневе он огромный исполин с тремя головами и шестью руками. Он поднимается над степью и летит. Из центральной головы из глаз у него выползают змеи. Страшен он тогда и лют к врагам. Он шел впереди нас, когда мы сражались с муйага. А потом разгромили сивучей.

— Если ты такой могучий, почему нанимаешь нас? — недоверчиво спросил Жигрым.

— Потому что я не Худжгарх. Я простой орк и исполняю его волю. Одному мне не справиться. А сделать все надо быстро.

Жигрым посидел, задумчиво стуча пальцами по столу.

— Мы подумывали уйти к свидетелям Худжгарха. Ты дашь нам весточку для Грыза? — прервал он молчание.

— Я напишу письмо. И расскажу, что вы помогли мне и выполнили волю нашего учителя.

— Хорошо… э-э-э… Тебя как зовут-то? — замялся Жигрым.

— Сейчас зовите меня Шаман. После дела я назову свое имя.

— Хорошо, Шаман. Что мы должны делать?

— На днях по этой дороге повезут арестантов — снежных эльфаров. Их нужно будет отбить.

— Пленники? Снежки?.. Это непростое дело. Там и охрана будет непростая, — задумчиво рассуждал предводитель отряда. — Маг будет, это точно.

— Мага я беру на себя, магическую поддержку — тоже. Вам надо будет отвлечь на себя охрану кареты, а остальное я сделаю сам. Можете сражаться, можете кружить рядом, но оттяните на себя воинов.

Жигрым ощерился:

— Это мы сможем.

— Тогда будьте готовы, — кивнул Фома. — За работу дам сотню золотых.

— Денег не надо, — небрежно отмахнулся Жигрым, — дай письмо для предводителя воинства свидетелей.

Фома вновь кивнул.

— Я отправляюсь на разведку местности, — сказал он. — Найду удобное место. Один из этих двоих вам покажет, где устроим засаду. — Фома указал на отца и сына. — Идем, — сказал он им.

Когда они вышли, Мбрым спросил с затаенной обидой:

— Почему нам не сказал, Шаман, что ты ученик Худжгарха?

— Вы не спрашивали, — кратко ответил Фома и этим ввел в ступор обоих орков. Он взобрался на повозку и посмотрел на отца с сыном. — Чего встали? Полезайте.