Не ждите меня в Монте-Карло - [13]

– Кто это? Кто говорит?!

– Слава богу, ты жива! – с шумом выдохнула Вероника. – Что само по себе уже замечательно.

– Вероника, это ты? – узнала ее подруга. – Говоришь по моему телефону! Что все это значит?

– Да я понятия не имею, что это значит. Как раз и звоню в надежде разобраться. Где ты находишься? Что там у тебя происходит?

– Меня везут на машине в Крым и не выпускают! – истерично закричала далекая Николь. – Они подумали, что я – это ты, и засунули в железную коробку на колесах. Клянусь, у нее нет амортизаторов! Я не в силах отсюда выбраться, это какой-то кошмар, душа моя! Скажи им, скажи! Они не могут понять, что я хрупкая орхидея, со мной нужно обращаться бережно!

Хрупкая орхидея голосила, как кошка, попавшая под душ Шарко.

– Почему они тебя не выпускают? – возмущенно закричала в ответ Вероника. – Должны выпустить немедленно! Чтобы ты приехала на свой конгресс. Потому что я сейчас плыву по реке и меня здесь все принимают за тебя.

На том конце послышался всхлип, и Николь простонала:

– Боже, мой конгресс… Пропал мой конгресс…

После этого раздался какой-то шум, писк, пыхтение, а потом в трубке возник насмешливый мужской голос:

– Не слушайте эту истеричку. Никто ее не похищал. Сейчас у нас будет остановка, и мы высадим ее на заправочной станции. Вообще-то она журналистка, должна была освещать наш автопробег, но почему-то передумала.

– Это я журналистка! – прокричала Вероника, разволновавшись. – А она вовсе никакая не журналистка и попала к вам по ошибке. Кстати, а как она очутилась в вашей машине?! Отвечайте же!

– Ее к условленному месту доставили два молодых парня, – покорно стал объяснять собеседник. – Загрузили на заднее сиденье вместе с вещами, сказали, она очень устала после трудной командировки и должна поспать. Ну, мы не стали к ней приставать с вопросами и дали выспаться. А потом она проснулась и начала орать как подорванная. Пыталась даже выпрыгнуть на ходу.

– Вы сможете узнать тех парней? – неожиданно для себя спросила Вероника. Вопрос был, в общем-то, глупым, потому что она представления не имела, кто бы это мог быть в принципе. Но на ум опять пришел рыжий официант, внешность которого запомнить было несложно.

– Нет, это вряд ли, – ответил ее покладистый собеседник. – Нам некогда было их разглядывать. Забрали у них журналистку, загрузили ее в машину – и вперед. Ладно, мы к заправке подъезжаем, так что пока!

– Как это «пока»? – завопила Вероника, но ее уже никто не слышал.

«Ладно, сейчас они высадят Николь, и она мне перезвонит. Главное, она жива – камень с души!» Вероника принялась бродить из одного угла каюты в другой и размышлять о случившемся. Ясно было лишь то, что их с Николь поменяли местами. Но кто? Зачем?

Неожиданно она вспомнила про Генчика и его мамулю, и это заставило ее посмотреть на ситуацию под несколько иным углом. Ведь если бы не эти двое, то она – сто процентов! – не попала бы ни на какой теплоход. Она бы очнулась в порту, да так и осталась бы сидеть на теплой деревянной лавке. И сидела бы на ней до тех пор, пока окончательно не пришла в себя. А потом вернулась бы домой.

И что из этого следует? Что от нее не стремились избавиться, не хотели любой ценой убрать ее из города. Собственно, получается, что в итоге она оказалась никому не нужна. Но тогда все дело в Николь! Подруга собиралась на свой мини-конгресс и непременно уплыла бы на этом самом теплоходе из Москвы. Что же в таком случае вытанцовывается? Вариантов два. Или кто-то хотел, чтобы Николь отправилась именно в Крым. Или чтобы она не попала на конгресс.

– Но я-то тут при чем? – вслух возмутилась Вероника. – Зачем столько возни? Усыплять, переодевать – чушь какая-то, ни черта я не понимаю.

Телефон наконец-то зазвонил, и она порывисто прижала его к уху.

– Это я, – сказала трубка голосом Николь. На сей раз голос был совершенно убитым. – Я вся в синяках и так вымоталась, прямо какой-то страх и ужас. Неужели можно писать статьи в таких нечеловеческих условиях? Я тут чуть с ума не сошла. И вообще я сначала думала, что меня украли цыгане или я попала в массовку фильма «Безумный Макс».

– Хватит ныть, – перебила ее Вероника. – Это ты потом Маринке в жилетку поплачешься. А сейчас нам срочно надо решить, что делать дальше. У тебя, кстати, есть хоть какие-то предположения, что произошло? Кто поменял нас местами и зачем?

– А мы не могли сами? – неуверенно спросила Николь. – Напиться и перепутаться?

– Не выдумывай, – Вероника даже ногой топнула от возмущения. – Разве ты не помнишь, как нам принесли лимонад? Мы выпили по стакану и вырубились.

– Помню, – покорно ответила Николь. – А потом не помню. Что же теперь делать? Я просто в трансе от того, что не попала на конгресс! Для меня это безумно важно. Слушай, а ты уже зарегистрировалась? Под моим именем?

– Зарегистрировалась дуриком, с чужой помощью, – не вдаваясь в подробности, объяснила Вероника. – Но если ты с кем-то из участников знакома лично, разоблачение не заставит себя ждать.

– Я ни с кем не знакома! – оживилась Николь. – Послушай, душа моя, ты должна меня заменить. – Вероника возмущенно засопела, но подруга не дала ей вымолвить ни слова. – Ты не можешь отказаться. Пожалуйста, ну пожалуйста! Притворись, что ты – это я. Что тебе стоит? Покатаешься на кораблике, покрутишься в хорошем обществе, поешь вкусную еду. Там все включено, но если понадобится, смело можешь пользоваться моей картой. За это тебе всего лишь надо будет посещать семинары. Только постарайся не ударить лицом в грязь, – голос Николь внезапно обрел силу. – Моим лицом! Душа моя, ты вообще-то меня слышишь?