Не здесь и не сейчас - [3]

«КАК они ЭТО делают? Что берут, где берут, кому продают, почему у них так легко и так дорого покупают?» — мучился Макс, весь коммерческий опыт которого сводился к распространению билетов мгновенной лотереи и продаже однокурсницам импортных дезодорантов, купленных по госцене в райцентровской «Галантерее». Послевкусие от такой коммерции было не то чтобы очень, и он иногда мечтал хотя бы познакомиться с человеком, который действительно умеет делать деньги — мечта о работе у настоящего бизнесмена казалась Максу чересчур наивной. Он много раз задавался вопросом, где и как можно было бы завести знакомства, позволяющие приблизиться к касте избранных, но ответа так и не нашёл. И вот теперь, благодаря причудливому коктейлю, в котором Кто-то Там Наверху смешал бесцельные блуждания по городу, затерявшийся в незнакомых дворах бар и шапочных знакомых годичной давности, мечта начала приобретать вполне реальные очертания.

Понимая, что вопрос Марата — это шанс, Макс ощутил прилив восторга: такой случается, когда на экзамене достаётся отлично выученный билет. Ответ получился честным и чётким.

— Сейчас работу ищу. Могу с людьми общаться, могу и грузчиком или там фундаменты заливать, но чтоб при серьёзных людях быть и со временем научиться у них, как деньги зарабатывать. Ещё думаю летом на РГФ поступить. Если в армию не загребут, конечно.

— Это ты правильно зашёл, — снова улыбнулся Марат. — Тут все с РГФ, и половина — после отчисления, от прапорщиков бегает. В получении повестки не расписывался? нет? Да забудь тогда вообще… No pressure[5], Макс.

— Но я же на медкомиссии уже был, — осторожно возразил Максим.

— А-а, брось, это всё лажа. Обязаны вручить повестку на отправку под подпись. Пока ты её не получил, ты просто не знаешь, что должен быть на призывном с вещами. Не, ты хочешь явиться, да? но ты просто не знаешь, когда явиться, правда? А по месту прописки ты не обязан сидеть, чтоб повестки дожидаться. Может, ты перед армией с девушкой решил красиво попрощаться, на юга махнуть. Это их гемор — найти и вручить. По уголовке к тебе здесь вообще никаких претензий, forget about it. Just forget. Really[6]. Главное — не попадайся и в получении повестки не расписывайся.

— Ясно, спасибо, — с наигранной бодростью произнёс Макс.

С одной стороны, совет был дельный. Куда полезнее сказок о добрых врачах, которых он в избытке наслушался за последние недели, изыскивая способ оставить с носом угрожавшего ему военкома. Если верить сказкам, в природе существуют такие доктора (причём, по рангу не меньше завотделением в областной, другие помочь не смогут, даже если сильно захотят), на которых иногда что-то находит, и тогда они абсолютно бескорыстно входят в положение приглянувшихся им призывников. Оно, конечно, может, и существуют; не исключено также, что на них иногда и находит, но вот ведь незадача: никто из советчиков не мог назвать имя, специализацию и место работы хотя бы одного столь отзывчивого врача.

Однако дельный совет Марата не подлежал применению без решения других проклятых вопросов — где жить и, главное, на что жить? Три недели после бегства из райцентра Макс прокантовался в общаге у медиков, где его приютил одноклассник. Жил на остатки летних заработков и стипендию, которую в прошлом году задерживали, а теперь выдали сразу за несколько месяцев. Гостем он был ненапряжным, две койки в просторной двухкомнатной квартире (общага строилась для иностранных студентов), рассчитанной на шесть человек, стояли пустыми, и соседи одноклассника не возражали против его присутствия. Но ведь одно дело — развлекающий их по вечерам бесчисленными анекдотами весёлый гость, который на днях уедет, и совсем другое — малознакомый человек без средств к существованию, проживающий в режиме «я к вам пришёл навеки поселиться». Решить обе проблемы могла только работа, причём, работа у кооператоров или коммерсантов — не имея военного билета и прописки в областном центре, устроиться куда-либо официально было невозможно. А вот подходящей работы как раз и не предвиделось.

Следующие полчаса Максим чувствовал себя как приговорённый к казни смертник, который заказал последнее желание. Желание выполнялось по высшему разряду: вокруг кипела именно та жизнь, о которой он мечтал. Интересные люди, красивые, раскованные девушки, дух коммуны, где люди, заработавшие сегодня, платят за тех, кто платил за них вчера или заплатит завтра, богемная атмосфера, ослепительное сияние деловых перспектив и просторы широких финансовых горизонтов… Но вся эта роскошь — в первый и последний раз. Завтра-послезавтра райцентр, потом призывной пункт, два года в стройбате, отправку в который ему пообещал военком, и (если, конечно, повезёт вернуться из стройбата живым) бесславное возвращение в родные, что называется, пенаты, где найти работу с каждым месяцем становилось всё сложнее.

Висевший в баре ровный разговорный гул неожиданно прорезало заводное дискотечное вступление. (До сих пор музыки не было — какой-то почётный гражданин бара «Kangaroo», чья личная пивная кружка в отсутствие хозяина хранилась на специальной полке у бармена, вместе с друзьями-иностранцами смотрел по видаку «Последнего бойскаута»).