Не зарекайся. Опасное путешествие в Одессу - [6]

Одним словом, день обещал быть приятным. И даже совершенно ни кому не нужный ремонт дороги не испортил предвкушения череды счастливых мгновений наступившего дня. Трудно такой ерундой омрачить жизнь людям, которые относительно молоды, в общем-то здоровы и, в целом, не испытывают нужду.

— Любимая, ты слышишь противный звук? — тихо прошептал Петр Иванович, склонившись к самому ушку спящей жены.

— Слышу, Любимый мой. Жду вот, что звук прекратится и можно будет еще поспать, — так же тихо ответила маленькая красавица и улыбнулась. — Или ты уже готов подниматься и бежать?

— Да, думаю, чего вылеживать-то? День замечательный. Может быть пойдем завтракать и далее по распорядку? Кстати, я тебя люблю.

— И помнишь какой сегодня день?

Заспанная она переползла на плечо мужа и закрыла глаза.

— Помню и в этой связи имею честь пригласить Вас, сударыня, отметить его в известном Вам пункте общественного питания. Столик зарезервирован на шесть часов. Или шо?

— Та ни шо, — Леночка подняла голову. — Не шокай. До шести есть еще время выспаться, потом посмотреть на твое, то есть Ваше поведение и, подумав, ответить согласием.

— Доброе утро, Котенок.

— Доброе утро, Любимый. Мне под утро приснился дурацкий сон.

— В виде кинокартины, как всегда?

— Естественно. Но ты не смейся. Я даже не знаю, рассказывать его тебе или нет?

Около десяти лет назад, конечно еще до знакомства Леночки и Петра Ивановича, с ней произошел трагический случай — она попала в автокатастрофу. Физически она пострадала достаточно сильно — повредила нижний отдел позвоночника и неудачно ударилась головой о ветровое стекло. Врачи упорно боролись за ее жизнь. Ей грозила парализация и даже был момент клинической смерти, но она не только выжила, но и вернулась к полноценной жизни. Лена вновь обрела способность двигаться и спустя год уже посещала тренажерный зал. О перенесенной аварии напоминали только сильные головные боли при перемене погоды или давления, да появившаяся способность видеть длинные цветные сны и запоминать их на несколько дней. Возможно, новые способности стали следствием перенесенной клинической смерти, которую Леночка описывала, как путешествие по пресловутому туннелю со светом в конце. Дополнительно к туннелю ее сознание запечатлело картину, когда она лежит в реанимации, а смотрит на себя сверху, как бы из под потолка. Сны, в результате этих травм, получались теперь насыщенными удивительными событиями, и на пересказ их уходило иногда до двадцати минут.

— Конечно, рассказывать. Давно тебе не показывали ничего стоящего. Раньше помнишь? Раз в неделю обязательно, а теперь гораздо реже. В этом году я и не помню ни одного рассказа.

— Ну, хорошо, уговорил. Короче, приезжаем мы в «Европейский», ты, я и Данька. Паркуем машину на нашем месте, заходим в магазин, гуляем, я что-то смотрю, не помню что. Кажется туфли мне выбираем очередные, необходимые…

— Как обычно.

— Ага. Бродим, я захожу, меряю все подряд. Вдруг налетает ураган. Летят в разные стороны стекла, рекламные стойки. Я так ярко вижу молнии, дождь, почему-то внутри магазина, много воды, которая ударяется в стены. Ты куда-то исчезаешь, и мы с Данькой вдвоем прячемся за какой-то прилавок. Кругом народ мечется, кого-то уносит водой. Дождь усиливается и бьет как из поливальной машины в разные стороны. Мы сидим, дрожим от страха и холода, тебя нигде нет. Я зову тебя, но не слышу собственного голоса. Жуть! Как-то мы выбираемся на улицу и видим следы урагана повсюду. Слава Богу, машина цела и на месте. Я получаю от тебя сообщение, типа, все нормально, я дома, поезжайте домой. Я сажусь за руль Audi, хотя вроде мы приехали на Mitsubishi, не важно, и приезжаю домой. Тебя там нет. Я тебе звоню, но ты недоступен. Я начинаю приводить квартиру в порядок после урагана, по квартире были разбросаны ветром вещи.

— Плачешь…

— Естественно. Данька садится за компьютер и играет, а я не могу себе места найти. Ты почему-то звонишь и говоришь, что мол не жди меня сегодня, я срочно уехал в командировку в Одессу. Я немного успокаиваюсь и, не помню что делаю, когда ты заходишь в дом. Я спрашиваю, что значит звонок про Одессу, а ты объясняешь, что должны были улететь, но внезапно все отменилось. Но ты какой-то странный. Я точно знаю, что это ты, но внешне это не ты. И ведешь себя ты как-то не так. А я смотрю на тебя и ничего не понимаю. Ты ходишь по дому, а я как бы слежу за тобой и пытаюсь понять кто это. Вот и все.

— Мне понравилось, интересное кино с элементами катастрофы и мистики. А кровь была во сне?

— Да, была. У людей, которые в «Европейском» пострадали. У нас крови я не видела.

— Значит ничего страшного. Сколько тебе уже таких катастроф снилось и ничего. Ну, что будем завтракать?

Петр Иванович полюбовался на безупречную фигуру своей жены, на секунду задумался и пошел мыть голову. В дверях спальни он остановился и, повернувшись к жене, сказал:

— Прошу не медлить, поезд уходит ровно в одиннадцать часов.

Елена Викторовна закатила глаза и простонала:

— Господи, опять ты меня гонишь. Сегодня же суббота, я только проснулась, я девочка, в конце концов… Больше ни за что не выйду замуж за Водолея.