Не заплывайте за горизонт, или Материалы к жизнеописанию одного компромиста - [8]

Дежурные слова и целые фразы, составленные исключительно из дежурных слов, вылетали из-под пальцев легко, словно мозг и дан был Толику именно для того, чтобы умело составлять дежурные фразы. Если б они хоть были верны! Но Толик отлично знал, что едва ли кто-нибудь вообще читает эти рефераты, непонятно, кому и зачем они нужны. Нехай остаются общие фразы.

Ладно, продолжим, раз уж начали. И следующий абзац вышел такой же: вроде бы даже и верно все, а если призадуматься... Но Толик уже вошел во вкус, ему стало даже забавно сочинять такие вот мелкодежурные полуправды, и он аккуратнейшим образом закруглил период.

И пошло! Пошло-поехало-поползло, эх да и расползлось на шесть страниц через два интервала, не считая библиографии. Как-то легко и весело все выходило, и слова-то как на подбор шли удобные, округлые, скатные, все поблескивало, словно отштампованное - тут паз, там выступ, а сбоку еще отверстие под резьбу. Очень, знаете ли, оптико-механично получилось, только вот мыслей особых не было в этом великолепии, ну да бог с ними, с мыслями, не требуют их от нас, так и нечего стараться.

- Квакеры, - сказала девица.

Квакеры, крякеры, крекеры, клинкеры, канторы и кванторы. Квантифайеры? Что бы это слово могло значить? Некий до крайности научно-фантастический агрегат, который что-то там такое делает с количеством. Только вот с количеством чего?

- Пацифизм, - донеслось из атеистического храма.

- А что это такое? - был глас неквакерствующей неофитки.

Последовало долгое корявое объяснение, и Толик получил возможность насладиться осознанием того, до какой степени менее коряво употребляет родной язык он сам. Но зачем все-таки человечеству квантифайеры? Вот так вот не будешь знать, а он как расквантифируется, да как разрегулируется, да саамовозгорится... Что тогда делать? И, между прочим, откуда я взял, что квантифайеры вообще могут самовозгораться? Быть может, это всего лишь Слово, которое ничего не значит, которое даже не должно ничего значить, а единственно лишь обязано повергать всех в сумбурно-священный трепет, потому что - было сказано! Вначале было Слово, слово, пережившее последнего из тех, кто мог бы решиться отрицать его высокое значение. Надпись на площади, глубоко врезанная в толстые железобетонные плиты, Слово, сказанное во гневе и без малейшего намерения вторгаться в священную область имен, значений и понятий. Что есть понятие? Толик заправил в машинку чистый лист.

Нерушимая Империя - один из двух тоталитарных режимов, существовавших на Сфинксе до последнего общепланетарного конфликта, в эпоху вооруженной борьбы межзвездных сил Федерации и Большой Рабократии. Вероятно, именно многовековые галактические войны, требовавшие предельного напряжения сил даже от этих огромных союзов экспансионистски настроенных миров, и привели их к временному отказу от политики "мирного вторжения", что позволило ряду планет в течение столетий развиваться в условиях полной или почти полной автономии. Тот факт, что на Сфинксе развитие совершалось в направлении усиления авторитарности режимов при стабильном, достаточно низком даже для периферийных планет уровне технологии, как указывают многие авторы, с большой достоверностью можно вывести из особенностей истории заселения планеты. Не исключено, что на каком-то этапе технологический консервационизм стал официальной доктриной, имевшей целью предотвратить контакты с иными мирами системы Сфинкса, придерживавшимися, насколько можно судить, антиавторитаристской ориентации. В результате в течение длительного времени на планете сосуществовали два крайне агрессивных государства с огромной плотностью населения, колоссальными армиями и резко экспансионистской идеологией - явление крайне редкое, если вообще не уникальное. Как известно, работами Адамса исчерпывающе показано, что такие группировки не могут быть устойчивы.

Гм, подумал Толик, ни хрена себе! Чему тут, спрашивается, удивляться, если младенцу ясно: все закономерности развития социогруппировок в смысле Сугимото носят сугубо статистический характер. Но каков Толик, подлец! Сугимото какого-то приплел... А Большая Рабократия - явный и несомненный плагиат у Гаррисона. Ладно, плагиат плагиатом, продолжим, надо ведь довести дело до надписи, чтоб длинная была, загадочная и с этаким росчерком в конце...

Асессор Пит Коллинз был искренне и безоговорочно счастлив, как может быть счастлив лишь человек, занявший место в избранной прослойке имперских подданных, которая не подвергается гласному надзору, а всего лишь подлежит негласному досмотру. Это было приятно само по себе, но к тому же он теперь по должности обязан был заниматься вещами, ему самому интересными. С нечеткими понятиями вроде имперского духа или как он там называется, эти вещи не имели ничего общего, что должно было бы смутить его, - но не смущало. Ему нравилось сидеть в прокуренных комнатах среди таких же избранных, что-то читать, что-то сопоставлять, что-то рассчитывать. И вести разговоры - специальные, понятные далеко не всем, с явным, почти уже неприличным душком элитарности, - но ведь за элитарность как таковую никому ничего не положено: важно не оскорбить родную и вечную Нерушимую Империю и лично Императора. Они не оскорбляли, им было не до того. Они работали, и порой казалось, что чуть ли не из ничего - из разговоров с душком, из слов и дыма, из снов и бреда на старинном, почти всеми забытом языке - рождалось...