Не загоняйте в угол прокурора - [9]

— Сам спрашивал.

Владимир посмотрел на часы: без десяти девять. «Не иначе, какой-нибудь сюрприз»,— подумал Фризе.

Вид у прокурора был озабоченный. Олег Михайлович умел преподносить себя сотрудникам деловым и озабоченным, считая, не без основания, что в наше время мало хорошо делать дело. Надо, чтобы все окружающие видели, что ты всерьез этим делом увлечен.

Он ничего не сказал о том, что звонил вчера в дверь Бертиной квартиры, только взглянул оценивающе на Фризе и тут же опустил глаза. Еле заметная усмешка тронула его полные губы.

— Володя, ты вчера допрашивал санитара из морга? — прокурор взглянул на лежащую перед ним бумагу.— Кирпичникова?

— Допрашивал. Только он, можно сказать, у меня из-под носа сбежал. Я его до самого вечера разыскивал.

— И не разыскал?

— Что-то с ним случилось?

Прокурор нахмурился, он не любил, когда у него перехватывали инициативу.

— И для дела, и для самого Кирпичникова было бы полезнее, чтобы ты его вчера разыскал. Да еще и задержал на двадцать четыре часа.

— Не было оснований для задержания.

— А поискать как следует у тебя времени не хватило?

Фризе промолчал.

— Ночью его убили.

— Ну и раскладочка! — изумился Фризе.— Одного отравили. А каким способом ухлопали другого?

— Снесли полголовы картечью.

— Убийца, естественно, с повинной не явился?

— Ошибаешься. Убийца тут же вызвал милицию. Это вдова писателя Маврина.

— Час от часу не легче! Где же их дорожки пересекались?

— В Переделкино, на даче Мавриных.

Шеф рассказал, что вечером Алина Максимовна вызвала милицию, потому что на даче похозяйничали воры, разбив стекло в одной из комнат первого этажа. Ничего ценного не пропало. Только несколько бутылок водки из холодильника, да какая-то закуска. Милиция решила, что залез пьянчуга, мучимый желанием опохмелиться. Правда, приехавшего на вызов капитана насторожило то, что преступник рылся в шкафах. Капитан договорился с хозяйкой, что утром она внимательно осмотрит дом и постарается определить, что пропало. Но среди ночи Алина Максимовна, спавшая на втором этаже, в кабинете покойного супруга, увидела, что в балконную дверь кто-то пытается войти. И выстрелила из охотничьего ружья из обоих стволов.

— И это был Кирпичников?

— Да, Кирпичников. Которого ты вчера так и не смог разыскать.

Фризе вспомнил загорелое, красноватое лицо санитара, светлые, словно выгоревшие глаза.

— Наверное, побывав на даче Маврина, этот Кирпичников решил, что там есть чем поживиться,— сказал прокурор.— В первый раз — вечером — хозяйка его вспугнула.

— А чтобы не делиться с приятелем, «Кирпич» его утром отравил?

Прокурор легонько постучал костяшками пальцев по столу:

— Не усложняй! Все может выглядеть значительно проще. «Кирпич» — это его кличка?

— Да. Как видите, у него и кличка есть. А что же вдова?

— Алина Максимовна, как мне сообщили, мужественная женщина. Самообладания не потеряла. Готовится к похоронам мужа. Я решил сегодня ее в прокуратуру не вызывать. Ты съездишь к ней.

Фризе согласно кивнул.

Прокурор помолчал, потом спросил:

— Володя, что ты обо всем этом думаешь?

— Ума не приложу! — искренне отозвался Фризе.— Если бы не отравление Уткина, еще можно было строить какие-то домыслы! А так…

— Что показала экспертиза?

— Быстродействующий яд семейства цианидов. А в банках с «Туборгом», изъятых у сослуживца Чердынцева, на яд никакого намека. Помойку оперативники перелопатили, нашли несколько пустых банок — все чисто. А та банка, из которой пил Уткин, словно растворилась! Свидетели видели, как он пил пиво, как упал, уронив банку. Но в суматохе она пропала.

— Унес преступник?

— Черт его знает, кто унес! — в сердцах сказал Фризе и посмотрел на шефа.— Ну, я поеду, Олег Михайлович? У меня сегодня машина на профилактике.

Последнюю фразу Владимир произнес с намеком. Вдруг шеф расщедрится и предложит свою. Но Олег Михйлович коротко бросил:

— Поезжай.

Когда Фризе направился к двери, прокурор неожиданно спросил:

— Володя, эти санитары из морга так много зарабатывают, что позволяют себе пробавляться датским пивом?

Фризе только пожал плечами.

«ТИХОЕ ПРИСТАНИЩЕ»

В Москве опять потеплело. На мостовых и тротуарах стояла каша из воды и снега. Сухими и чистыми добирались до места назначения лишь самые ловкие пешеходы, умевшие ускользнуть от потоков грязи, рвущейся из-под машин.

В электричку Фризе сел с мокрыми ногами. Он посмотрел на часы — половина одиннадцатого. Берта, наверное, уже приняла душ и, надев свой черно-белый махровый халат, пьет кофе со сливками. «Я бы сейчас выпил еще и рюмку коньяку, чтобы не простыть,— помечтал Владимир, закрыв глаза.— А потом на часок в теплую постель».

Он открыл глаза. Низко слоились серые облака. Наполовину упрятанный за ними Университет потерял свое первозданное изящество и выглядел разлапистым пеньком. На пригородных грязных платформах дожидались своих электричек неприветливые хмурые люди. Фризе подумал про Кирпичникова. У того тоже было хмурое злое лицо. Туповатый взгляд, который ввел следователя в заблуждение. Выстрел вдовы Мавриной снес санитару полголовы. Выстрел дуплетом. И второй дуплет — в течение суток убиты два санитара из кооператива «Харон». Или из малого предприятия «Харон»? Разница между двумя этими новыми формами собственности казалась Фризе призрачной.