Не забывай - [47]

Она сделала все очень быстро, и, когда пришла назад, Стефания все еще потягивала кофе.

– Ну, совпали какие-нибудь имена?

– Восемь фамилий. Не так уж плохо. Давай, Стефи, допивай, и пойдем. У меня уже есть адреса, будем, хоть это и не очень удобно, стучаться в двери.

– Откуда начнем?

– Не знаю, может быть, по алфавиту?

Мадам Шабо наблюдала за ними из-за двери своей булочной, ее черные глаза-бусины имели грустное выражение. Она многое бы отдала, чтобы узнать, что девушка собирается делать с именами, которые записала. Встревоженная, она поспешила к телефону.

Кейт и Стефания начали с Пьера Анжу, человека средних лет, который с сожалением сказал, что, когда его дядю убили, он был еще ребенком, а родители, которые могли что-нибудь знать, умерли. Да, имя Фидлера было ему знакомо, но женщина на фотографии – нет. То же самое ожидало их в следующем месте, но вторая по списку, мадам Думьель, посоветовала обратиться к мсье Жюмо. Его можно было найти в магазине фотоаппаратов на соседней улице. Мадам Думьель знала, что вся его семья была уничтожена «грязным бошем», и поскольку в то время он был молодым человеком, мог запомнить лицо на фотографии. Что же касается ее, то их семья переехала в Сен-Мутон после войны, в дом кузена. В то время домов пустовало много.

С возрожденной надеждой Кейт и Стефания вошли в магазин, рекламировавший пленку «Кодак». Звонок возвестил об их прибытии, и стройный темноволосый мужчина около двадцати лет от роду появился откуда-то из глубины магазина.

– Мадемуазель? – вежливо спросил он.

– Извините, мы ищем мсье Жюмо.

– Это я. Чем могу помочь?

– О, извините, – сказала Кейт, – нам нужен пожилой мсье Жюмо.

– А, наверно, мой дедушка, Анри Жюмо? Подождите, пожалуйста, здесь, я приведу его.

Кейт обменялась со Стефанией взволнованным взглядом, а через минуту пожилой джентльмен вышел нз-за занавески.

– Здравствуйте, вы спрашивали меня? – глаза его за толстыми очками на мгновение с любопытством задержались на Кейт, затем вновь обрели озадаченное выражение.

– Мсье Жюмо, я интересуюсь женщиной, которая жила в этой деревне в 1943 году. У меня есть ее фотография, и, может быть, вы могли бы помочь, – Кейт положила фотографию на прилавок.

– Меня в то время здесь не было, мадемуазель, но, конечно, могу взглянуть, – он поднес фотографию к глазам, держа на свету, долго молчал, затем трясущимися руками отложил ее. – Как к вам попала эта фотография? – спросил он с дрожью в голосе, цвет его кожи внезапно стал пепельным.

– Так вы знали ее, мсье?

– Да, я хорошо ее знал. Это моя сестра. Я еще раз спрашиваю: откуда у вас эта фотография?

Какое-то время Кейт не могла вымолвить ни слова. Потом прочистила горло и сказала:

– У меня есть причины думать, что она моя бабушка.

– Нет, нет и нет, – Анри Жюмо покачал головой. – Это совершенно невозможно. Моя сестра умерла в 1944 году. Она была убита во время оккупации, а ее единственный ребенок умер несколькими днями раньше. Как такая фантастическая мысль пришла вам в голову?

– Мсье, думаю, нам надо поговорить. Здесь можно найти подходящее место?

– Конечно, мадемуазель, но, уверяю вас, это будет бесплодно.

Он поднял разделительную доску прилавка и повел ее на кухню, жестами велев внуку следовать за ними.

– Разрешите мне представиться, – сказала Кейт, внезапно занервничав. – Я Кейт Соамс, из США, а это моя подруга – Стефания Мэтиссон, она из Англии.

– Мой внук, Пьер.

Они обменялись рукопожатиями, и мсье Жюмо указал на стулья, стоящие вокруг стола.

– Я хочу рассказать историю, мсье, она покажется вам невероятной, но я уверена, что где-то здесь кроется ответ на наши вопросы, – она посмотрела на Стефанию, та ободряюще кивнула. – Не так давно я обнаружила, что моя мать была удочерена во время войны, будучи младенцем. Она была тайно вывезена из Франции Сопротивлением. Ее удочерение хранили в секрете ото всех, кроме одного друга моей бабушки и дедушки. Моя мать прибыла в Англию, не имея с собой ничего, кроме часов, которые были надолго спрятаны. Недавно эти часы отдали мне, и я решила выяснить, кто мои настоящие бабушка и дедушка. В футляре часов находилась эта фотография, фотография вашей сестры.

– Жизель, – прошептал он.

– Вашей сестры Жизель. Я отнесла часы к эксперту, и он обнаружил, что вещь принадлежала офицеру СС по имени Эрнст фон Фидлер.

– Фон Фидлер? – мсье Жюмо подпрыгнул. – Это невозможно!

– Почему, мсье?

– Именно он повинен в том, что случилось с моей сестрой. Если бы его не убила Жизель, а сам бы его убил своими собственными руками.

– Но я думала, это Карл Эрхардер...

– Он принес много горя, но именно фон Фидлер…

– Дед, пожалуйста, успокойся, – Пьер бережно утешил его.

Месье Жюмо глубоко вздохнул:

– Я расскажу вам эту историю, и вы сами поймете, что этого не может быть. Я был тогда военнопленным в Германии, но узнал позже, от других. Видите ли, моя семья была связана с Сопротивлением через Жизель. Ей было всего восемнадцать лет, когда она начала работать с ними. Однажды она была схвачена и допрошена майором Эрхардером, но ей удалось бежать. В конце концов, через много месяцев в Париже ее снова схватило гестапо. Оттуда ее привез обратно майор Эрхардер, он ужасно избил ее, вся ее грудь была покрыта шрамами. А потом ее как-то загадочно освободили. Полковник Фидлер из СД. Причина этого стала ясна, когда выяснилось, что он изнасиловал ее. Затем освободил Жизель, чтобы она родила его проклятого ребенка.