Не забывать никогда - [43]

— Точнее, семь, мадемуазель, — уточнил Бастине. — Сто тринадцать подростков и двадцать восемь взрослых, которые с ними работают.

Элен Нильсон возвела глаза к небу, словно дотошность коммандана ее утомила.

— Сейчас скажу точно, — продолжила Алина. — По-настоящему второй раз я его заметила в открытом море, возле Сен-Маркуф.

Бастине быстро сверился с заметками. Островки Сен-Маркуф, расположенные в семи километрах от побережья Нормандии, являлись единственными островами в виду французской береговой линии на участке от Кале до северной оконечности Котантена. Два валуна, торчащих из моря, на которых Наполеон соорудил форт для защиты от англичан. Собственность государства, ночевки запрещены, но пристать к берегу можно. Поездка на острова Сен-Маркуф являлась непременным здешним развлечением. Как и положено, ассоциация «Золотой простыни» организовала лодочную экскурсию на острова, состоявшуюся за пять дней до убийства Миртий.

— Миртий и ее группа из пяти подростков провели на архипелаге весь день, — продолжала Алина. — Я присоединилась к ним с другой группой, после полудня, примерно в 3 часа 20 минут. Я… я узнала того типа. Та же бейсболка, те же очки. Он прибыл на «Зодиаке», маленьком суденышке, что-то вроде наемного катера… он плавал вокруг островов.

— И как долго? — спросила Элен.

— Не знаю… Когда мы подплывали к Сен-Маркуф, он был уже там. Сделал несколько кругов и, понятное дело, все время пристально смотрел на Миртий. А потом дал задний ход. Собственно, его катер появился там не больше чем минут на пять, но…

— Но на этот раз, — прервал ее Бастине, — это вас встревожило.

Элен демонстративно вздохнула.

— Не совсем так, коммандан, — произнесла Алина. — Своим хождением кругами он стал действовать нам на нервы.

— Понимаю. Рефлекс бдительной директрисы. Когда вы в последний раз видели этого человека?

— Спустя два дня у Миртий был выходной, она отправилась пешком на пляж в Гранкам-Мэзи, и мы договорились, что я заберу ее, когда поеду за покупками на девятиместном микроавтобусе. В назначенный час я отыскала ее на пляже. Она спала, в купальнике, лежа на спине, прикрыв платком глаза. Я разбудила ее. И только тогда заметила, что он тоже там, лежит на полотенце метрах в тридцати от нее. На обратном пути Миртий призналась, что заснула прямо на песке и проспала крепким сном больше двух часов… — Дрожащими пальцами Алина поискала в кармане носовой платок, не нашла, оставила это занятие и продолжила: — Значит, все это время тот тип мог как угодно пялиться на нее, воображать невесть что и даже снять кино, сфотографировать ее.

Внезапно Алина замолчала и залилась слезами. Судорожно вцепившийся руками в подлокотники кресла, Фредерик Мескилек никак не отреагировал на ее слезы. Казалось, он окаменел от ненависти к убийце своей невесты.

Элен протянула Алине пачку бумажных платков в элегантной голубой упаковке. Однако Бастине решил не затягивать паузу.

— Вы можете описать его?

Алина оказалась сильной девушкой. Высморкавшись и откашлявшись, она продолжила:

— Не совсем. Он лежал на животе. По-прежнему в бейсболке и солнечных очках. Довольно худой, мускулистый, с рельефными мышцами, как у спортсмена. Но узнать его я бы не смогла.

Полицейские показали ей фоторобот неизвестного из Ипора, потом с помощью фотошопа заменили красный шарф на бейсболку «Адидас» и добавили солнечные очки.

Это вполне мог быть он.

Или нет.

Коммандан Бастине понимающе улыбнулся.

— О’кей, мадемуазель Массон. Последний вопрос, который относится скорее к вам. Вы можете подтвердить, что Миртий вела дневник?

— Не совсем, коммандан. Не совсем дневник.

Родители, жених и подруга по очереди описали блокнот «Молескин» небесно-голубого цвета, где Миртий еще подростком начала вести записи. Она всегда держала его при себе или носила в сумочке.

И блокнот, и сумочка исчезли. Без сомнения, это дело рук насильника.

Миртий поверяла блокноту свои самые потаенные мысли. Несколько коротких фраз, иногда забавных, иногда меланхоличных. Миртий очень любила писать.

Бастине уже собрался поблагодарить всех четверых свидетелей, когда Элен подняла руку. Психолог-криминалист долгое время колебалась, стоит ли задавать свой вопрос в присутствии жениха Миртий. Фредерик Мескилек вызывал у нее чувство неловкости. Без сомнения, из-за разницы в возрасте со своей бывшей невестой. Впрочем, в свои тридцать семь он по-прежнему обладал шармом харизматичного воспитателя, а его кроткий, как у буддистского монаха, взгляд, вполне сочетался с широкими плечами дзюдоиста.

Придав своему голосу как можно более ласковые интонации, психолог обратилась непосредственно к Алине:

— Мадемуазель Массон, как по-вашему, почему в день убийства Миртий Камю принарядилась и выглядела необычайно элегантно?

Алина вздрогнула от удивления.

— Что вы хотите этим сказать?

Элен подняла палец с изумрудным ногтем и таким же кольцом, давая Бастине понять, что ему не следует вмешиваться. И уточнила.

— Миртий работала аниматором в лагере для подростков. Под вашим руководством. Полагаю, что, постоянно общаясь с мальчишками, вы носите на работе практичную одежду: шорты, футболки, тенниски… Во всяком случае, не белье цвета мальвы и не короткие платья…