Не выходя из боя - [15]

— Измена, — орет красномордый урядник, всполошив эшелон. — Большевики не пускают. Бей их!

Раздаются выстрелы из вагона, брань. Тогда по команде Алексина из укрытий гремит дружный залп по крышам вагонов. Создается впечатление, что эшелон окружен. Казаки в замешательстве. В кювет летит одна винтовка, за ней другая, третья… Командир полка пытается помешать сдаче оружия. Он хватается за наган, призывает к сопротивлению. Еще пулеметная очередь поверх вагонов, и кювет наполняется винтовками.

В период борьбы с белочехами отряд Алексина стал партизанским. Ему была поручена защита Волго-Бугульминской железной дороги, единственной, пожалуй, свободной магистрали, связывающей столицу с Сибирью. Отряд и оборудованный бугульминскими железнодорожниками бронепоезд с надписью «Алексинцы» провели несколько удачных боевых операций. Им удалось разбить значительные силы противника. Партизаны дважды освобождали Бугульму.

А в это время контрразведка белых в Самаре разыскивает Алексина, терроризирует его семью. Кто-то пустил слух, что комиссара видели на берегу Волги у рыбаков. Другой донес, что Петр Иванович часто ночует дома. Белые устраивают на Соборной улице (ныне Молодогвардейская) засады. 14 раз приходили чехи с обыском в дом, где жила жена красного командира с грудным сыном и шестилетней дочерью. Наконец ставят у дверей часового, не разрешают жене и детям даже выйти на улицу.

После освобождения Самары отряд бросают на восстановление железной дороги. Работы — с головой. Беляками разрушено 26 мостов, взорван пролет Сызранского моста. И только после всех восстановительных работ Петр Иванович возвращается в ЧК.

Алексина редко видели за рабочим столом. Боевые операции следовали одна за другой. Бороться с бандами, рыскавшими по Поволжью, было трудно. Они то вырастали до размеров крупных воинских частей, то дробились на мелкие группы и ускользали, чтобы в какой-то момент вновь объединиться.

Как-то чекисты задержали на станциях несколько подозрительных лиц, хотя документы у них были в порядке. Одни предъявляли справки о командировании их полком Красной Армии для заготовки продовольствия. Другие возвращались со службы, как освобожденные по состоянию здоровья. Задержанных пришлось отпустить.

А вскоре из ВЧК была прислана телеграмма о необходимости тщательной проверки поездов. В ней говорилось:

«Санитарными поездами разъезжают политические деятели белых и белогвардейцы для связи и получения инструкций. Под видом сибирских уроженцев направляются на Урал и в Сибирь белогвардейские офицеры, ничего общего с сибиряками не имеющие. Предлагается тщательно проверять все поезда вообще, санитарные — в особенности».

Алексина назначают ответственным за проверку поездов.

Однажды к Петру Ивановичу привели задержанного красноармейца с документами уволенного из армии по болезни. Алексин узнал задержанного: бывший моряк с «Императрицы Марии». Красноармеец обрадовался знакомому:

— Живой? Как ты выплыл с «Императрицы»?

Алексин рассказал, как после взрыва на корабле он, обожженный, оказался за бортом, долго плыл. Каким образом добрался до берега, не помнит. Очнулся в госпитале.

— Теперь вот в чека. Вместо того чтобы громить контрреволюцию, приходится тратить время на одураченных «братишек» вроде тебя. Скажи, где достал эту липу?

Алексин знал, что с моряками подобные беседы вести непросто, официальным допросом тут не обойдешься. На «братишку» подействовали душевная беседа и откровенность чекиста. Рассказал, где ему дали справку с печатью военного госпиталя. Едет он в оренбургские степи. Говорят, у Сарафанкина вольная и сытная жизнь.

Сообщения о существовании подпольной группы, которая фабриковала фальшивые документы, поступали и ранее. Было известно, что таким путем освобождаются от службы здоровые красноармейцы и ослабляются тем самым части Красной Армии. Некоторые из них оказывались потом в бандах Сарафанкина и Серова, орудовавших в Саратовской, Оренбургской губерниях, также отчасти в Самарской.

Алексин направил чекистов на Мещанскую улицу. Здесь у своей тетки с недавнего времени проживал прапорщик Баюсов. Выяснилось, что в прошлом он добровольно вступил в белую армию Дутова, служил в разведке, обучен приемам изготовления поддельных документов. Став поручиком, Баюсов возглавил «партизанский» отряд имени атамана Дутова. Затем с разведывательными целями его с женой забросили в Самарскую губернию. Здесь он развернуться как следует не успел: дутовщина была разгромлена. По фальшивым документам Баюсов поступил на службу в Красную Армию, но вскоре дезертировал, представив затем справку, конечно поддельную, о болезни.

В поисках хорошей жизни Баюсов начинает широко пользоваться полученными в разведке знаниями. От имени несуществующей организации заключает сделки, получая в качестве задатка значительные суммы.

В Самаре он встречается с бывшим чиновником белого самарского правительства, белым офицером, с которым создает подпольную организацию для борьбы с Советской властью. На широкую ногу ставят изготовление документов от имени эвакогоспиталя и других организаций. Тайно восстанавливают небольшую частную типографию, печатают бланки, готовятся к выпуску листовок. «Фирму» Баюсова начинают использовать банды Серова и Сарафанкина.