Не все карты можно прочесть... - [3]

Небольшой огородик выручал, конечно. Но много ли толку с пары грядок картошки, капусты и гороха? Все съедалось еще до наступления зимы, а после младшие ходили в город побираться. На стройке еду давали только на двоих работников, а младшим, вроде как, есть вовсе не полагалось. Можно было, конечно, пристроить Лейна и Дайна на стройку, хоть какая-то копейка была бы, да не брал их начальник артели. Сказал, что таких сопляков у него полным-полно, и мальчишки будут только мешаться под ногами.

Зато собственные дети начальника постоянно ошивались около Белой башни, таскали какие-то камешки и деревяшки и делали вид, что работали. Лиса их видела. И, небось, получали наравне со взрослыми. Временами у Лисы руки чесались призвать какое-нибудь проклятие на головы и начальника и Стубора и вообще всех рыцарей. Она знала кое-какие старые заклинания, мать успела научить. Но мать также говорила, что за помощь духов Днагао надо обязательно платить, что даром они возиться не будут. "Это тебе не ручные духи, которые только и мечтают, чтобы найти себе хозяина. Если они станут помогать, то хозяевами будут они. Их надо бояться" - вот что говорила мать.

Лиса ее наставления помнила, потому предпочитала не обращаться за помощью ни к духам ни к Знающим. Справлялась сама, как умела. Да, приходилось воровать картофель, но как по ней - так это и не воровство вовсе, а справедливость. Это поле из покон веков принадлежало ее семье, ее обрабатывал еще дед с бабкой. Так что, картошка эта - как есть заслужена и положена им. Надо только уметь ее украсть.

А Знающие простят, им Лиса принесет на алтарь копейку. Ну, может несколько медяков. Конечно, это не то, что приносят богатые, им-то уж Знающие точно благоволят гораздо больше. А ее семье милости всегда перепадает на пару грошей - ровно столько, сколько Лиса приносит в храм.

- Как тут темно и страшно... - пробормотал Дагур, шагая следом.

Ступал он неосторожно, спотыкался и то и дело поминал зменграхов.

- Да замолчи ты, - бросила ему Лиса, - и под ноги смотри.

- Смотри, что там, в темноте... ты видишь? Это же чьи-то глаза за нами смотрят... Лиса, пошли отсюда! - последнюю фразу Дагур крикнул срывающимся голосом и бросился, было, назад, но Лиса быстро догнала его и отвесила пару оплеух по шее.

Дагур стукнул ее в ответ, толкнул и обозвал паршивой девкой.

- Сама ищи тут картошку, пока тебя не сожрали болотники, - бросил он и собрался уходить.

- Иди-иди. Без меня заблудишься на болотах, вот они тебя и сожрут. Ты хоть помнишь, как выходить отсюда? - ехидно спросила его Лиса.

Дагур нахмурился и запустил пятерню в лохматый затылок. После заворчал более тихо:

- Лиска, ну пошли отсюда, а?

- Наберем картошки и пойдем. Вон, уже виден лесок, за которым наше поле. Я, когда возвращаюсь, всегда кидаю несколько картошек в болото и приговариваю старое заклинания. Вот меня и не трогает никто. А тебя здешние болотники не знают и утянут в трясину - и пикнуть не успеешь. Так что молчи и иди за мной.

- Зменграхам твои потроха, дура, - ругнулся Дагур, но все же подтянул штаны и зашагал следом.

Снова захрустели ветки под его ногами. Лиса поморщилась, покачала головой. А до поля действительно было совсем близко. Вот уже из утренних сумерек проступили знакомые очертания сосны с низкой развилкой у самой земли. Тут Лиса всегда играла, когда была девочкой. Добрая сосна тихонько коснулась иглами плеча, будто здоровалась, и Лиса улыбнулась. Совсем чуть-чуть, еле заметно. Сосна была старой знакомой, которая помнила хорошие, добрые времена, и от которой веяло теплом и лаской. Временами Лисе казалось, что где-то рядом обитает и дух отца, и он охраняет ее на этом поле и помогает скрыться. Лиса всегда оставляла под сосной несколько картофелин и лелеяла в душе надежду, что это будет для отца. Или для духов сосны, которые наверняка связаны с отцом.

Едва вышли из пролеска и мягкая, как пух, земля, запружинила под ногами, как Дагур тут же воскликнул:

- Ого, сколько картошки!

- Замолчи, дурак! - Поморщилась Лиса. - Не тяни с одной грядки много и закапывай после себя. Надо тырить так, чтобы не было заметно.

Надо было доставать картошечку так, чтобы картофельные кусты вверху не заваливались, оставались на месте. То есть не все выгребать под одним кустом, а постоянно переходить с места на место и закапывать ямки после себя.

Чуть влажные, тяжелые картофелины справно полетели в мешок, и Лиса, наконец, почувствовала тихую радость. Притащат, вечером отварят. Порежут на кусочки сальцо, что дадут на стройке - вот и будет у них пир горой. А завтра с утра можно уже не лазить на это поле, можно будет спокойно поспать, радуясь тому, что справно потрудились, когда было для этого время.

Дагур возился слишком медленно, вытирал грязные руки об штаны и постоянно ругался. Он так всегда работал, Лиса уже привыкла. Она лишь время от времени поторапливала его тихим шепотом. К середине поля они старались не забираться, это было слишком далеко от спасительной кромки леса. Двигались вдоль редких кустов ежевики, рядом с которыми бежали длинные грядки, и Лиса то и дело отдирала от краев куртки и рукавов цеплючие ветки с остатками жухлых листьев. Ягод уже давно не было - поклевали птицы. Лиса, правда, и за ягодами сюда тоже приходила росными летними утрецами, собирала в плетеный туесок драгоценное и дармовое лакомство, а после младшие братья сушили на заднем дворе дома. Из ежевики выходил отличный отвар, да и просто так поесть сушеных ягод зимой будет в охотку.