Не время Людей - [63]

Метрах в трехстах от места взрыва путь реке преграждал холм. Делая крутой поворот, она уходила дальше, в лес, и так, совершая плавные изгибы, через несколько километров впадала в одну из самых больших рек планеты. Этот же, лесной разворот, густо зарос местным аналогом камыша, а дно и берег реки здесь покрывал мелкий золотистый песок, на который и выбросило тело, пролежавшее неподвижно, в неудобной, заставляющей думать об отсутствии у него признаков жизни, позе, около двух минут. Но потом тело сделало несколько глубоких вдохов, кожа его, ровная и гладкая, нежная, имела розовато-белый оттенок, несколько еще имевшихся и кровоточащих ран затянулись буквально на глазах. Тело встало, посмотрело в ту сторону, где возле воды стоял броневик, суетились вооруженные спецназовцы, и с невероятной для двуногого скоростью умчалось в лес.

Любопытное зрелище ускользнуло от взора всех ценирцев, занятых в это время попытками извлечь из реки покореженные остатки машины, вместе с телом землянина. Никто из них даже не мог предположить, что после того, что произошло с машиной на их глазах, землянин может уцелеть. Выбравшееся из воды существо засекли только всевидящие объективы спутника. Пропорции тела, в целом, напоминали землянина, однако температура объекта равнялась сначала 48 градусам Цельсия, а потом, видимо, когда существо прогрелось, то аж 54. Программа поиска землян четко ограничивала возможную температуру их тела диапазоном 34–42 градуса. А когда существо помчалось в лес со скоростью около пятидесяти километров в час, автоматика спутника пришла к однозначному выводу, что имеет дело с неким земноводным, и перестала отслеживать его дальнейшие перемещения.

Олег бежал как медведь. Нет, его учили искусству бесшумного передвижения по лесу, и у него имелась в этом деле некоторая практика, но сейчас, он не мог понять, что произошло. Почему трава, засохшие листья, хвоя, сухие ветки, производили в этом лесу такой невероятный шум, попадая ему под ноги. При этом он слышал совсем рядом голоса ценирцев, и даже различал отдельные реплики. Пришлось перейти на шаг, теперь он ставил ноги на землю плавно, аккуратно, и это немного помогло. Он все равно слышал свои шаги, но перестал опасаться, что их услышат преследователи.

Так он шел около получаса, голоса, шум вертолета, запахи пороха и гари, постепенно ослабевали и остались далеко позади. Лес кончился, стоя на опушке, он увидел следующий лесной массив на горизонте, то есть километрах в пяти, и чтобы попасть туда, ему необходимо преодолеть поле, покрытое только густой травой. Пять километров — это около двадцати минут бега, в течении которых он будет отлично виден сверху, и в случае атаки не сможет нигде укрыться. Но другого пути Олег не находил, поэтому, не раздумывая более, бросился вперед. Сначала он хотел бежать не особенно быстро, в среднем темпе, экономя силы. Но ноги как будто сами несли его вперед, все быстрее, в мышцах ощущалась невероятная сила, их переполняла энергия, которую совсем не надо было экономить. И еще поразительно легко думалось. Тело, едва прикрытое обгоревшими лохмотьями камуфляжа, с благодарностью принимало охлаждающий кожу ветер, и отдавало ему свой жар. Кстати, Олег заметил, что ему очень жарко, но списал это на последствия контакта с огнем. Хотя странно, что на коже совсем нет ожогов. Наверное, его очень вовремя выбросило взрывом из горящей машины в реку. И почему-то совсем не беспокоит рана в боку. Стоп… Олег даже остановился, осматривая и ощупывая бок. От бинта и пластыря, прикрывавших рану, не осталось ничего. От аккуратного круглого входного отверстия спереди и рваной раны сзади — тоже. То есть абсолютно ничего, ни следов крови, ни шрамов на коже. Даже сжимая руками место раны, придавливая тело, Олег не смог вызвать у себя боли. Не осознав до конца происходящего, Олег снова ускорился. А мозг продолжал работать.

Ну ладно бинт, пластырь, они могли просто сгореть в огне, но хотя бы шрам должен остаться. Да и если сгорели бинт и пластырь, то на коже тогда должны быть ожоги. Местные медицинские препараты, похоже, обладают просто какими-то волшебными свойствами. И тут, пока Олег размышлял, произошло еще одно чудо — поле закончилось, и он вбежал под кроны первых деревьев нового лесного массива. Олег готов был поклясться, что с момента, когда он выскочил в поле с той стороны леса, прошло не более пяти минут. Ну, хорошо, можно представить, что он задумался — тогда десять. Но уж никак не двадцать. А это означало, что ему пора подавать заявку на включение своей скромной персоны в олимпийскую сборную России по бегу. Еще один факт, как и неприятно высокая температура тела, требующий осмысления.

Олег родился еще в Советском Союзе, и почему-то сейчас ему вспомнился факт, когда-то сильно поразивший его молодой и любознательный ум. В последние годы Союза, на пике могущества науки, не достигнутом и сейчас, ученые много работали над проблемой бессмертия человека. Выяснилось, что если уменьшить температуру тела на два градуса, то срок жизни человека теоретически увеличится до двухсот лет. А если сделать нормальной температуру в 33 градуса — то уже до семисот! Исходя из этого, тело, прикасаясь к которому Олег ощущал сейчас неприятный жар, должно прожить всего несколько дней. Если, конечно, это не временные последствия действия медицинских препаратов. И тут он совершенно четко вспомнил, почему название антибиотика «Пантеон» показалось ему знакомым. Подсознание услужливо подкинуло фразу, сказанную как-то в разговоре Симвилой: «А наш лучший жаропонижающий и противовоспалительный антибиотик „Пантеон“, продающийся в любой аптеке без рецепта, сделает из вас супермена! Но ненадолго, потом, перенапрягшись, организм быстро умрет».